Сибирские огни, 1974, №12

Выделку и перепродажу сибирского масла к 1917 году почти целиком захватили в свои руки иностранные фирмы — голландские, датские, английские. В одном только маленьком Татарске было 15 контор по закупке и отправке масла за границу. Они име­ ли дело с 250-ю мелкими маслозаводами, которые давали в год около 300 тысяч пудов экспортной продукции. И в наше -время Бараба остается крупнейшим молочным краем Сибири. В одном только Татарском районе насчитывается 66,5 тысячи голов крупного рога­ того скота, в том числе 22 тысячи коров, кроме того, 26 тысяч овец и 16 тысяч свиней. Три хлебных года пятилетки были удачными и для животноводства. В 1973 году по сравнению с началом пятилетки на восемь с лишним тысяч голов увеличилось стадо крупного рогатого скота. Удой в том году в среднем по району составил 2425 литров на корову. Планы по животноводству — и годовой, и трехлетний — перевыполнены. Словом, животноводы в Барабе — люди столь же почитаемые, как и хлеборобы. И как всюду на фермах, здесь хозяйничают в основном женщины. Мне особенно запомни­ лись три встречи в трех разных совхоза*. Первым на нашем пути оказался «Северо- татарск'ИЙ»... Недолго побыв на центральной" усадьбе, мы вместе с секретарем парткома Ворони­ ным поехали в Рождественку, на одну из молочных ферм совхоза. Знатная доярка района и области Валентина Филипповна Дударева в этот час была свободна от работы и в контору пришла в хорошем пальто с голубым песцом. Румяная с мороза, степенная, неторопливо прошла в большую комнату, бочком села па деревянную скамью. Она и разговаривала так же неторопливо, экономя слова. На вид я дал бы Валентине Филипповне лет тридцать с небольшим. И, не думая делать комплимент, высказал это вслух. — Какие тридцать, в мае уж сорок будет, — смущенно улыбнулась она. — Это климат у нас такой — щеки- красит... Признаюсь, я смотрел на Валентину Филипповну с повышенным интересом. Почти неосознанно я искал «а ее лице, во взгляде светлых глаз какую-то особую печать, следы не совсем обычных забот и переживаний. Но видел только признаки душевного и физического здоровья. А человек она незаурядный, что и говорить. Я даж е не знаю, чему удивляться больше: тому ли, что Дударева надаивает от своих 24-х коров, от каждой, целую ты­ сячу литров молока сверх среднерайонного уровня, или тому, что эта женщина родила и воспитывает восемь детей! Четыре сына, четыре дочери, от шести до двадцати лет... Старшая дочь уж е замужем, старший сын служит в армии. Пятеро учатся. Бабушек нет: сама Валентина Филипповна да муж ее Николай Степанович, скотник этой же фермы, управляются по дому, не деля хлопоты на мужские и женские. Дети тоже хло­ почут в меру своих силенок. Так мне рассказывали Моисеев и Воронин. И конечно же, знает эту семью Петухов. — У них подготовка кадров идет как по программе, — улыбаясь, говорил он,— В прошлом году приезжаю к ним на ферму, смотрю, в том конце помещения маленький человек с метелкой ходит. Ну, я подошел, спрашиваю: ты чей? Молчит, застеснялся. А управляющий говорит: это Валентины Филипповны сынишка. Оказывается, после уроков этот Сашка регулярно приходит на ферму к матери. В ту зиму были сильные морозы, молоко животноводам доставалось трудно. Как-то мать пришла домой уста­ лая а Сашка, понимаете, заметил это. Она. завтрак приготовила, сама опять на работу пошла. Так он, что вы думаете? — через несколько минут прибежал помогать ей! Та­ кой парнишка... Я вспомнил все это и решил: удои пока подождут, поговорим про детей. Может быть, в завтрашнем Сашкином самоопределении не меньше смысла, чем в сегодняшних достижениях доярок. Валентина Филиппов-на рассказывала со смехом, «в лицах». — Он и за метлу и за вилы берется, а в мыслях уж е далеко... Хочу, говорит, вот так работать: приду на ферму и спрошу - а сколько молочка надоили? А почему мало" И правда, каждый день интересуется: как с планом по молочку? А силос сегод- „я какой? Ко мне все дети приходят «а ферму, «о никто так сильно не любопытничает, как это г. Бабы прозвали его «наш зоотехник».