Сибирские огни, 1974, №12

то повсеместно стали возделывать порох. Но и с ним сплошная мука при уборке, огромные потери. А первомайцы высевали горох в смеси с овсом. Бывший «царь» цепляется за креп­ кие стебли овса и тот воистину по-рыцарски подтягивает к свету своего белкового собрата. И урожай они даю т двойной — 32—33 центнера с гектара. «Королеву полей» кукурузу Лысенков обвенчал со стариком-подсолнухом, от этого брака получается хороший силос для коров. Задаю следующий вопрос: — Достаточно ли у вас гербицидов для борьбы с сорняками? — Не люблю я их... — тряхнул он прядью. — По-моему, слишком увлеклись ядо­ химикатами. Если б только сорняк страдал, а то и полезные насекомые гибнут, берез­ кам в колках попадает, особенно когда опрыскивают с воздуха. И все оно отражается на человеке. Не всегда убережешься: надо аппарат подрегулировать, а маска мешает, сбросишь ее и нанюхаешься... Нет, по мне лучше бороться с сорняками механическим способом. Тут, правда, такой недостаток: мало культиваторов, работаем больше лу­ щильником, а он сильно распыляет почву, да и эффект обработки не тот... Ну, чем не консерватор! В век химии толкует о каких-то культиваторах. Но на стороне Лысенкова урожай, и стоило бы прислушаться к голосу агронома тем, кто планирует выпуск сельскохозяйственной техники и кто ею торгует. Труднее было устоять в печальной памяти борьбе с «травополыциками». Лысенков учился по книгам Вильямса, работал в племенных хозяйствах, где травами занимались очень основательно. В «Первомайском» сеяли и люцерну, и эспарцет, и донник. И вдруг: «Травополыцики! Их надо травой кормить». После одного такого шумного совещания в городе главный агроном вместе с ди­ ректором и парторгом вернулись домой и стали думать: как при этих строгостях сохранить драгоценные посевы трав, чтобы не остались без сена породистые коровы и молодняк? Они знали обычный маршрут всех уполномоченных, поэтому решили распахать немного травы у дороги... Представитель проехал, окинул поле брани руководящим оком, остался доволен, даж е похвалил сам себя: вот, мол, все-таки я вас убедил! И покатил дальше. Перво- маицы тут ж е угнали тракторы, и на том закончилась священная война с травопольем. Остались в целости культурные покосы, остались семенники трав. Племзавод и сейчас имеет вместе с природными лугами и пастбищами около пяти тысяч «травяных» гектаров, ни, у кого сена, не просят, зато многим хозяйствам помогает семенами. Не все тогда твердо стояли на земле, кое-кто предпочел спокойную жизнь борьбе с волюнтаризмом. Где-то «директивной» вспашкой вывернули наверх солонец и «красик», загубили землю, где-то в погоне за гектарами «целины» заехали трактором в болотистую лягу, попортили луга. Уродливые пятна, оставленные на земле бездумным хозяйствованием, стирать пришлось агроному, механизаторам. ■— Сейчас и специалисты, и рабочие больше творчества проявляют, — говорит Алексей Поликарпович. — Смелее работается, значит, легче. Р аз ты сам решаешь, то стараешься, а когда под боязнью... — Он, не договорив, махнул рукой. Слово к слову, полнится наша беседа фактами, цифрами, эпизодами. Вспоминаю, еще без малого двадцать лет назад на курсах механизаторов я узнзл, что солонец можно нейтрализовать, если внести в почву порошок гипса. Этот способ мелиорации, конечно же, преподают и в техникумах, и в институтах. Однако в своих поездках по степям Сибири я совсем немного встречал агрономов, которые увлекались бы гипсованием солонцовых пятен. А у Лысенкова это серьезный резерв. Рассказывает: на одном бросовом поле, где корковый солонец выжигал все живое, после хорошей дозы гипса взяли по 39 центнеров ячменя с гектара. А гектаров этих — семьдесят. Подчас сибиряки легко разбрасываются такими кусками. М ежду тем где-нибудь в Подмосковье на семидесяти гектарах хозяйствует целая бригада... Если смотреть шире, думаю я, то Лысенков стоит в ряду тех, кто старается пере­ дать землю потомкам более плодородной, чем получил ее в наследство сам. А это уже