Сибирские огни, 1974, №12

травы, но коренастых все же больше. Так вот и идут деревья и расте­ ния пластами. Красиво, слон нет... Конечно, я не очень хорошо в здешней природе разбираюсь, только нам один водитель все подробно показал. С ним Глебушка крепко по­ дружился. Имя у него трудное, я сразу и не запомнила. Говорит, что в этих краях около ста дней солнца вообще не бывает. Температура низ­ кая, потому что сильные испарения идут с болот, озер и речек. Но зато дичи много. Он сам — в прошлом охотник, знающий человек. Мне посчастливилось, я приехала, когда сошли комар, мошка, мок­ рецы, слепни, которых летом видимо-невидимо. Как мы живем? Да , вроде, неплохо. Вот недавно артисты приезжа­ ли (много здесь артистов выступает, бывают и из Москвы). Интересно, что билеты вмиг раскупают, а потом все равно двери в клуб открыты. (Между прочим, клуб хороший, на триста человек, красивый). Этих ар­ тистов привезли ханты из Охтеурья на оленях и собаках. Вообще ханты здесь постоянно бывают. Вошли тихо, расселись прямо на полу между рядами, а потухшие трубки изо рта не выпускают. Только на сцену вы­ шел конферансье, как в зал ворвался вожак упряжки, здоровенный та ­ кой пес. Араб. Улегся и уставился на сцену. Мне показалось, что кон­ ферансье поежился. В конце он признался: знаете, говорит, товарищи, я в восторге, и мои друзья тоже. У нас такое ощущение, будто мы в ска­ зочном мире: вот-вот откуда-нибудь из-за портьеры выйдет медведь. В это время в окно просунул голову олень. Зал грохнул. А ведущий не растерялся и говорит — один-ноль в пользу зрителей. Словом, мне здесь начинает нравиться. А если бы и не понравилось, я бы все равно оста­ лась. Из-за Глебушки. Ну вот, письмо получилось длинное, а вроде бы ни о чем рассказать не успела. А как там вы поживаете? Что нового у Ивана, купил ли он новый костюм? Пишите. Жду с нетерпением. Привет от Глебушки. Обнимаю всех. Ваша Н и н а . Тюменская обл., п. Нижневартовск, Д о востребования, Угольниковой Нине Федоровне. Ниночка! Вот радосгь-то! Не успела получить от тебя письмо, как слышу — звонок. Открыла дверь и глазам своим не поверила: стоит на пороге он сам, Глебушка, и улыбается. Лицо обветренное, худое до не­ возможности, а глаза веселые. Я испугалась, думаю, что у вас такое стряслось, почему он с севера один вернулся, без предупреждения. А он смеется: одевайся, мол, тетя Клава, поедем по городу, тряхнем стари­ ной. Соскучился, хочу, дескать, Томск в ночных огнях увидеть. А потом в Университетскую рощу и Лагерный сад... Наш вертолет летит в Бодай­ бо. Вот, завернул с оказией. И поехали мы с ним на такси по городу. Глянула на счетчик, а там уже десять рублей тридцать копеек насчитало. Но Глеб небрежно так двенадцать заплатил и даже не спросил сдачи. Север на него, по-моему, сильно подействовал. Смотрю я на него и не узнаю совеем. Раньше он слабенький, нерешительный был, совсем как девочка. Никогда его не видно, не слышно. Сидит себе, что-нибудь читает или мастерит. И день­ гами мы его не баловали. Поэтому он им счет знал. Теперь другое... Потом мы вернулись домой, и Иван мой вернулся. Глебушка его спрашивает — купили, мол, костюм, дядя Ваня, или нет еще? Если нет, давайте вместе купим. Иван после ночью спать не мог. Говорит мне — смотри, мол, какие дети пошли. А наш непутевый даже и не напишет о себе, не то что подарок сделать. Мы-то и сами не бедные, да ведь ра­ дость во внимании. Вон Глеб Нинин, дескать, человеком становится.