Сибирские огни, 1974, №11

«Встреченный так унизительно, поручик преданно^ бросился^ к дру­ г у ^ в этом был весь его характер: порывистый, чистый, упрямый, но не упорствующий в заблуждениях. « — Людвик! — Он положил р у к у н а дрожаще е плечо поляка — а х , Людвик! « _ Как же ты мог! — Он будто горевал, что они теперь не вместе, как были вместе в Варшаве. « _ т ы ли не знаешь всей неотвратимости военного механизма! «— Сломать меч... сломать предательский меч и... обе половины прочь... Пусть казнят! — Он словно возвращал ся в бессвязное бормота­ ние.— Лучше смерть... чем предать свой ум... «— Если бы поляки стояли в стороне! Ах, Людвик, если бы они не вступили.— Это привело его в бешенство. «— Цар ь нашел бы десятки других причин. Не поляки его испугали, а революция... она избрала равенство... позволила словенцам, кроатам... пользоваться материнским языком... разрушила I абсбургов... напечатала свои ассигнации... Он тебя укротить хочет, Турчанинов... «Голова Людвика снова запрокинулась, поляка положили на плащ из домотканого сукна, чтобы нести по склону горы, в направлении ко­ стела, там старик рассчитывал найти друзей. Неумолкавшие ударьг ко­ локола давали ему знак, что дорога к спасению не вся перекрыта. С в я ­ щ е н н и к , молитвенно сложив руки, проговорил :— In nomine Pa tris, et Filii, et Sp iritus San c ti! 1— вместе с другими воскликнул истово: Амен! — и они подняли Людвика. «Я не стану описывать подробно их полный опасностей спуск через расположение полка князя Л . и душевные муки поручика, которого вели дружба и снисхождение, а долг офицера терзал изнутри. В одном он на­ ходил себе зыбкое оправдание, что ведет священника, молодую женщину и глубокого старика, а единственный офицер лежит без чувств. И разве смертельно раненный неприятель не должен быть предметом милосер­ дия? Р а зв е не случалось им прежде отдавать хлеб и красное эрлаусское вино раненым мадьярам, лежавшим в огромных, медлительных форшпа- нах? Проходя мимо дотлевавших костров и темных шатров из бурок и плащей на высоких козлах из пик, мимо оседланных, в путах, коней и составленных группой барабанов с положенным на них знаменем, откли­ каясь постам, часовым, ночным дозорным, поручик глубоко страдал не­ обходимостью обмана. «Вдруг редкие до этой минуты удары церковной меди перешли в на- баг, посыпались ружейные выстрелы, и лесистые склоны с горными тро­ пами, по которым и днем двигались тесно, в один конь, вновь стали воен­ ным театром, со всей неразборчивостью ночного боя. Дол г з в а л поручика к батарее, к ка закам , и он попрощался с мадьярами, с очнувшимся Люд- виком; уже поручик был не нужен. Но и уйти ему не пришлось; из л е с ­ ной темноты набежали мадьяры и, разглядев эполеты поручика, подняли на него ружья. «Иштван Кодай защитил поручика и приказал отпустить его к рус­ ским. В ст а в на колени, поручик обнял Людвика и был потрясен, ощутив на своем липе слезы поляка. « — Наша взаимная кровь,— прошептал Люд вик ,— не с п а с е н и е - торжество тиранов... Прощай! «Поручик бросился вверх по склону, в направлении замка, откуда уже слышались голоса его пушек. Б еж а л напрямик, на ружейные вы ­ стрелы, на гром орудий, словно искал не спасения, а смерти Так часто бЫВает,— когда храбрец ищет смерти, пуля летит мимо, бомбическии снаряд рвется недостаточно близко и пика ударяет легко, порвав сук- > «Во имя Огца, и Сына, и Святого Д уха!» (лат )