Сибирские огни, 1974, №11

то партию прервали только что. В биллиардную вела одна дверь, та, в которую вошел поручик, и досадуя, уже уходя, он оглянулся и заметил в дальнем углу странную постройку. Там поручик обнаружил витую ле­ стницу, спрятанную, как в футляр, в резные перила. По крутой скрипу­ чей лестнице,— заметим, что наш герой, несмотря на молодость и л ег­ кость движений, был широк в плечах, массивен и с тяжелой русой голо­ вой молодого, задиристого львенка,— он поднялся в закрытую галерею. До его уха донеслись стоны, чужая речь, молитвенное бормотание — жи ­ вые, преображенные пространством звуки, как в опустевшем от прихо­ жан соборе. Поручик погасил свечу, поставил ее у двери на пол и боком, чтобы не скрипнула дверь, проскользнул вперед. З а дверью круто спус­ кались две ступени, и закрытая галерея переходила в открытую,— пору­ чик Т. оступился и едва устоял на ногах. «Голоса умолкли, только стоны еще раздавались в тишине,— внизу, в колеблющемся пламени овечи поручик увидел распростертое на скамье тело, две темные фигуры над лежащим человеком — они озирались, при­ крывая свечу. Переждав достаточно долго, он стал осторожно проби­ раться по галерее: первая мысль была вернуться за донцами и прийти сюда с факелами, но поручик отринул ее. Стоит ли остерегаться, если пе­ ред ним женщина,—- а один из голосов принадлежал женщине,— несча­ стный, распростертый в беспамятстве на скамье, и еще кто-то, напомина­ ющий молящегося согбенного монаха. «Он увидел в зале три массивные двери, огромный камин, отделан­ ный светлым камнем, длинный, как в монастырской трапезной, стол, скамьи без спинок, стулья,— все грубое, с медными и бронзовыми укра­ шениями. На столе фаянсовые миски, упавший семисвечник, каминные щипцы. Поручик прошел второе крыло галереи, стал спускаться вниз и, когда хотел свернуть под лестницу, где горела свеча, почувствовал, как два железных ствола уперлись ему в спину. « — Ни шагу больше, я выстрелю! «Поручик замер, понимая, как невыгодно его положение. Он разоб ­ рал нечистую немецкую речь неизвестного и, стараясь казаться спокой­ ным, ответил по-французски: « — Я офицер и не привык ни нападать со спины, ни встречать спи­ ной опасность. Позвольте мне повернуться. «И, приподняв руки, чтобы честность его намерений не вызывала со­ мнений, поручик медленно повернулся. Перед ним стоял красивый с т а ­ рик,— седые волосы, бритое лицо в тяжелых продольных складках, скор­ бные, но и горящие ненавистью глаза, венгерский кафтан поверх руба­ хи из тонкого дорогого полотна, со обитым набок пластроном. « — Вы дворянин? — спросил старик. «— Оставьте пистолеты,— возразил поручик, не торгуясь о собст­ венной жизни,— Вокруг мои люди: стреляя, вы откроете себя. «Он подумал, не бросить ли под ноги старику свой пистолет, но усомнился, не будет ли это бесчестьем, да и оставит ли ему старик вре­ мя потянуться к пистолету? Не пришло ли время рассказать о юности поручика, чтобы объя с ­ нить некоторые его необычные поступки в продолжение этой ночи? Родился он в области Войска Донского, з а три года до того, как взошел на престол император Николай I и по всемилостивейшему его указу были казнены герои Сенатской площади, дабы спасти их мило­ сердно от неминуемой казни народной или долгого мученичества в к а з е ­ матах н рудниках. История этого царствования насчитывает более двух десятилетий, но еще не родился в России гений, чтобы вполне обрисо­ вать мудрость его правления и меру страданий покорствующего наро