Сибирские огни, 1974, №11

ж е с т в е н н о звучала скрипка генерала. Вдо ва Фергус написала а д ­ рес, объяснила, как проехать к генералу, и все с таким важным видом, будто речь шла о богатом поместье. Уже простившись с Владимировым, сна выб еж ала за ним в домашних туфлях на сухих, с выпирающей ко­ сточкой ногах и передала для генерала обернутые в бумагу книги. Прихоть отца отняла у Владимирова короткий декабрьский день, погнала к вдове издателя, в книжную лавку, со следами упадка на всем: от осипшего дверного колокольчика до унылых полок со старыми ко­ решками книг; сначала туда, а затем и в маленький поселок, в панси­ он, где несколько десятков стариков избывают свое одиночество. Отец не снабдил его письмом к знаменитости; присаживался к столу, пробо­ вал писать и написал бы непременно, будь он сам простым смертным, но он сочинитель и искал стиля; а как его найдешь после четверти века немоты, когда не знаешь, каков нынче твой адресат, не знаешь и того, жив ли он?! Вот и рубчатая чугунная площадка, темная дверь и сбоку ж е л е з ­ ный крутой трап на чердак. Кто он, старик, поселившийся з а бурой, не­ крашеной дверью? Доморощенный скрипач, играющий на похоронах? Удачливый, давно забытый генерал? Ученик Фурье и Сен-Симона, как можно было понять из устных мемуаров отца? Бывший деловой чело­ век Америки, строитель железных дорог и основатель городов, а ныне банкрот? Побродив безответно по коридору, Владимиров спросил по-англий­ ски, негромко: — Зде сь кто-нибудь есть? Ни за одной дверью не сдвинулся стул, не скрипнула половица, не раздалось приготовительного стариковского покашливания. И, досадуя на себя, Владимиров двинулся к входной двери и сердито, по-русски, воскликнул: — Есть здесь жи вая душа, черт возьми! Ближняя дверь неожиданно открылась внутрь. Против св ета В л а ­ димиров не различал лица старика, заметил только, что оно широко, а лоб — огромен, увидел белый ореол над головой и седую патлатую бороду. — Простите, я ищу господина Турчина. Старик посторонился; не суетно, с медлительным достоинством. Войдя в комнату и взглянув на ее хозяина, Владимиров поразился, как не согласуется медлительный, приглашающий ж е с т старика с напря­ женным блеском синих, блекнущих гла з под суровыми надбровьями. — Вы —- русский? — Турчин протянул чуть дрожащую на весу руку.— Ну, конечно же, русский! Я бы признал в ва с русака д аж е и без этих «черт возьми» и «жи вая душа»! — Слова Владимирова он про­ изнес по-русски, потом прожевал, прокатал на языке английские иди­ омы и хмыкнул удовлетворенно.— В войну случалось: изругаешься до изнеможения по-английски, а русский черт все равно на я зык сядет,— Он припоминал, с чего ж е у них началось.— И английский ваш с иго­ лочки, петербургский, и повстречай я ва с в Чикаго, я бы тому ж е черту душу прозакладывал, что видел в а с когда-то. — Вы и правда видели меня, Иван Васильевич.— Кстати пришли на память имя и отчество старика,— Тому уже скоро тридцать. — В а с тогда и на св ете не было.— Смотрел цепко, оценивающе.— Вы свеженький, может быть, еще и студент? — Нынешней весной окончил курс. А виделись вы с моим ба тюш ­ кой, по внешности он был вылитый я. Простодушным-стариком показался вдруг Турчин; накрытый с е ­ дым, запущенным волосом рот, защитно поднятая, отгораживающая