Сибирские огни, 1974, №11

чатанная в чикагской типографии Дж он а Р. Уолша, названная генера­ лом так, что он и сам затруднился бы перевести титул на русский язык. «Military ramb les» — военные раздумья, этакое рысканье гневливой мысли, саркастическое обозрение всего, что попадалось на глаза воен­ ному путнику, помесь беспощадного мемуара и побасенок, густо при­ перченных памфлетных эскапад. Обо всем горячо, решительно, з ап а л ь ­ чиво, совершенно в русском духе. Ветер доносит голоса труб от морских казарм и верфи, от Арсена­ ла у стрелки, разрезающей Потомак на два рукава. Играют оркестры у Белого дома, у военного департамента, у казначейства, у театра Фор­ да и Г ровер-театра, торжествующий голос меди скликает в небо столи­ цы все более густые, вязкие, все ниже плывущие облака. Двери к а б а ­ ков, салунов и пивных з ало в распахнуты, там не протолкаться: пьяный ор, грохот кованых ободьев, скрип пыльных колымаг и фургонов, в а ­ вилонское смешение я зыков и наречий, мелькание колесных спиц, гор­ деливое покачивание всадников, шуршание шелковых платьев, хм ель ­ ная, неугомонная чечетка под свист и хлопки з е в ак ,— Вашингтону нет дела ни до них, ни до задиристой книжицы мистера Турчина. — Полковник! Турчин не отозвал ся на голос. На нем хоть и поношенный, но гене­ ральский мундир, по большой з в е зд е на каждом пришитом поперек пле­ ча погоне. — Полковник! Перед ними, кренясь, приплясывал коренастый человек, от шеи до колен прикрытый театральной афишей. — Мадам ! — он сдернул шляпу со встрепанной рыжей головы и церемонно поклонился, показав и вторую афишу, на спине.— Счастлив видеть вас, Надин! Одутловатое веснушчатое лицо с такими ж е голубыми, как и у ге­ нерала, гла зами неясно тревожило память. Генерал двинулся вперед, однополчанин пристроился рядом, при­ падая на ногу. — Д а , приходится ша гать в ногу с этим стадом , не то затопчут... Я — Пэдди! Сержант Пэдди! Проныра Пэдди! — Он з аба в лял с я бес- памятливостью генерала и за гады вал шарады, называя не собственное имя, а общую для всех ирландских иммигрантов кличку Пэдди, от по­ кровителя Ирландии святого Патрика.— Ну-ка, брошу я вам приманку на крючке! Осенью шестьдесят первого я попал к вам в денщики. Не понравились мне приказы мадам , и я с к а з а л : пусть не командует мною дама, а вы? Сержант, ск а зали вы, госпожа Турчина может командовать целым полком таких, как вы, ступайте! — Сержант Маллен! — воскликнула Надин.— Барни О ’Маллен! — Все, что от него осталось! — Голо с бывшего сержан та дрогнул. Барни з адрал левую штанину и приподнял от земли протез.— Многие потеряли больше: особенно те, кто не поберег голову. — К а к вы изменились, сержант! — И вы тож е не прежний: пожалуй, мундир на ва с не застегнется. А вы, мадам... Ах, как мы любили повторять вслух: м а д а м , м а д а м , н а ш а м а д а м ! Как будто на всем свете не было других женщин. Откинув голову, Надин счастливо рассмеялась, словно была не в толпе, а высоко в седле, рядом с мужем, и глаза слепило солнце, и дела шли как нельзя лучше. Они шагали быстро, Барни прихрамывал, он забыл, что выпущен на улицы столицы, чтобы, надрывая глотку, выкликать название пьесы и имя бенефициантки, звезды Лоры Кин.— В ам нечего бояться, мадам: мир будет стареть, а вы нет. Надин приникла к мужу, шепнула: