Сибирские огни, 1974, №11

отношения с реализмом, влияло на него, и само испытывало его воздействие. Кроме того, Бесту,жев-Марл инекий сыграл видную роль в развитии жанра романтической пове­ сти, которая в исторической перспективе вела к творческим достижениям Лермонто­ ва и Гоголя. Однако многие работы, которые предше­ ствовали исследованию Ф. Кануиовой, хотя и отличались основательностью и вносили много .нового, далеко не исчерпывали всей глубины, сложности и многообразия твор­ чества Бестужева-М арлинского. Ф. Кануиова, тщательно изучив огромное количество опубликованных и архивных ма­ териалов, смогла охарактеризовать худож е­ ственную систему писателя как целое и проследить эволюцию этой системы. В этом теоретическая ценность работы. Достоинст­ вом ее является и то, что романтические по­ вести Бестужева-М арлинского рассматрива­ ются не только как подступы к реализму, но и как произведения, имеющие непрехо­ дящую идейно-художественную ценность. Монография открывается главой, в кото­ рой анализируется литературно-эстетическая позиция А. Б естуж ева, обращается особое внимание «а философскую сторону его эсте­ тических взглядов. Важнейшей проблемой в эстетике декаб­ ристов, пишет Ф. Канунова, является проб­ лема характера, принцип изображения чело­ века в искусстве. Романтики 20-х годов вно­ сили в эту проблему нечто принципиально новое, заключающееся в стремлении подой­ ти диалектически к соотношению мысли и чувстве. Тем самым они подготавливали почву для романтизма Л ермонтова.— как высшего достижения русского прогрессив­ ного романтизма X IX в. В эстетике прогрессивных романтиков на первом плане стоял героический характер. С ним связан а проблема и д е а л а , кото­ рый, по мнению А. Б естуж ева, .не только цель, но и п р е д м е т поэзии. Он может и должен привноситься в жизнь. «Поэтика декабристов — это поэтика возвышенного, необычного, исключительного»,— утвержда­ ет автор монографии. Хорошо раскрыто в книге значение «иде­ ального» в эстетике революционных роман­ тиков, и Б естуж ева в частности. Убедитель­ но подчеркнута перспективность эстетиче­ ской мысли Б естуж ева, .которая вы держ и ва­ ет сравнение с пушкинской концепцией. А. Бестуж ев вслед за Карамзиным явился одним из первых пропагандистов русской художественной прозы. Ф. Кануиова отме­ чает, что А Б естуж ев пропагандирует п о э ­ т и ч е с к у ю прозу, связы вая со словом «поэтический» декабристское понимание воз­ вышенного, героического. Он был «не толь­ ко страстным пропагандистом худож ествен­ ной прозы, но и талантливым создателем русской романтической повести». Этой проб­ леме посвящена вторая глава («Жанровое своеобразие ранних повестей А. Б е­ стуж ева»). Отмечая, что новый характер героя пред- декабристской эпохи, идейная насыщен­ ность произведений являются жанрообра­ зующими факторами, Ф. Кануиова пишет о том, что А. Б естуж ев до 1825 г. в понима­ нии личности разделял позицию просвети­ тельского рационализма. «Разочарование в просветительском культе разума и «разум­ ного государства» приводит романтиков к вдее народа л лации. В ливонских повестях, в соответствии с эстетической программой А. Б естуж ева, про­ явилась идеализация сильного характера. Здесь обнаруживаются и просветительская вера в человека, и сближение с народностью, о чем говорит, в частности, фантастика от­ дельных повестей. Автор книги подчеркива­ ет влияние историзма на характер героев повестей. «Таким образом,— подводит ито­ ги ученый,— острая идейная насыщенность, новая трактовка проблемы характера, стрем­ ление к «действительной жизни» — к исто­ рическим фактам и событиям, широкое ис­ пользование фольклора как средства исто­ рического колорита и т. д.— определяют со­ бою жанровое своеобразие повести Бесту­ ж ева». В плане жанра он наследовал до­ стижения Карамзина, просветительского романа, Вальтера Скотта, Байрона. На ос­ нове широкого художественного синтеза пи­ сатель создал новую повесть, которая «яви­ лась этапом в развитии русской прозы от Карамзина к романтизму 30-х годов». В третьей главе («Концепция личности в эстетике и творчестве Бестужева 30-х годов. Светские и морские повести») Ф. Кануиова остро ставит проблему эволюции творчест­ ва А. Б естуж ева, тех глубоких сдвигов, ко­ торые произошли в его мировоззрении по­ сле декабрьского восстания. Писатель в это время резко осуждает фа­ талистические теории и утверждает актив­ ность человека, но, вместе с тем, отмечает Ф. Кануиова, «идеалистическое представле­ ние о высшей духовной деятельности чело­ века как выражении сверхличных сил» ха­ рактерно для концепции личности Бестужева в 30-е гг. Рассматривая «светские» повести А. Бе­ стуж ева, исследователь делает значитель­ ный шаг вперед в идейно-художественном их истолковании по сравнению с предшествую­ щими работами ,на эту тему. Ф. Кануиова показала, как углубляется конфликт в бес­ туж евских повестях 30-х гг., как в них входят сложная философско-психологиче­ ская проблематика и новый интеллекту­ альный герой. Углубленно разработана в .книге и проб­ лема «романтического этнографизма» (гла­ ва IV ), проявившегося наиболее ярко в -кав­ казских повестях Бестужева-романтика ин­ тересует и «внешний», объективный мир, ко­ торый занимает большое место в структуре его произведений. Американский исследо­ ватель творчества Бестужева-Марлинского профессор Л--Г. Лейтон заметил: «Любая повесть Марлинско-го — это педагогический урок по множеству предметов» («Александр Бестужбв-Марлинский: романтическая по­ вествовательная проза в России». В иск он- синский ун-т, 1968) Такой подход наблюдается и в книге В. Г. Базанова «Очерки декабристской ли­ тературы» (Гослитиздат, М , 1953) Ф. Кану- нова анализирует кавказские повести с фи-