Сибирские огни, 1974, №11

десятилетие. За десять этих лет отмечен­ ные Кузнецовым «ходовые» утверждения давно, в большинстве своем, потеряли на­ учный престиж, и вряд ли теперь есть нужда выдвигать их, как это сделано в книге, в качестве бастионов, на взятие ко­ торых нужно ополчить современную тео­ ретическую мысль. В самом деле, кто, к примеру, сейчас станет утверждать обвет­ шавший тезис, что роман прошлого был силен только своим критическим пафосом и не знал «положительного героя»? Оппонентами в полемике со сторонника­ ми ошибочных взглядов на роман В. Гура чаще выбирает авторов книг и статей 20-х, 40-х и 50-х годов, нежели исследователей последнего десятилетия. Где-то, может быть, нужно было четче сказать о преем­ ственных связях монографии с работой, проделанной аторами «Истории русского советского романа» (книга I, «Наука», М .-Л .. 1965), в частности, с главой «Роман 20-х годов», по объему мало уступающей рецензируемой книге и во многом ее пред­ варяющей. И о книге М. Кузнецова «Со­ ветский роман», другом труде, проложив­ шем дорогу исследованию «Роман и рево­ люция», надо было сказать побольше. И о многих других статьях и книгах, соста­ вивших к началу 70-х годов довольно об­ ширную «романиану». Несколько частных замечаний. Спорной, на наш взгляд, каж ется попытка вывести тенденции сказа и орнаментальности в со­ ветской прозе 20-х годов непосредственно из народного эпоса, вне воздействия сти­ лизаторства А. Белого, А. Ремизова, Е. З а ­ мятина. Звучит это, разумеется, заманчиво. Кому нужна модернистская традиция, без нее спокойней и чище. Но факты свидё- тельствуют о другом. И можно привести немало прямых высказываний К- Федина, В с. Иванова, Ю. Либединского и других писателей о воздействии на них в то вре­ мя сказовой стилистики модернизма, о том, что все они, как корью, переболели детской болезнью орнаментализма, что их мучил «ритмический озноб, легкий бред сказом». Влияние «ремизовско-замятип- ской школы» на молодого Федина и дру­ гих писателен неоднократно отмечалось литературоведами, « от этого уходить не следует. Резоннее — научно объяснить это. Нельзя согласиться и с такой прямоли­ нейной формулировкой: «Советский роман прошел сложный путь от простейших хро­ никальных структур до подлинно эпиче­ ских полотен, овладел богатейшим арсе­ налом различных типологических форм, развивающихся и на современном этапе». Трудно представить себе путь литературно­ го развития, в том числе и путь романа, как полет стрелы, неуклонно подымаю­ щейся вверх — от простейших к сложным формам и структурам. Романы Л . Леонова «Барсуки» или «Вор», романы К. Федина «Города и годы» или «Братья» уж е на за ­ ре советского литературного движения преподносили читателю такие сложные структуры, каких в будущем мы уже, по­ жалуй, и не встретим. И меньше всего можно обвинить эти романы в хроникаль- ности. То ж е следует сказать о «Деле Ар­ тамоновых» М. Горького. В . Г ура справедливо упрекает английского критика-коммуниста Ральфа Фокса за то, что тот в своей книге «Роман и народ» «почти не опирался на опыт советского ро­ мана». Однако и в книге «Роман и рево­ люция» не делается попытки поставить историю советского романа в контекст ми­ рового литературного процесса, в ней нет заметного стремления проследить конкрет­ ные взаимодействия между русским ро­ маном 20-годов и движением жанра в ли­ тературах других стран. Разумеется, такой аспект во многом осложнил бы и без того большой труд исследователя. Но, ограни­ чивая романный поток национальными рамками, мы много теряем. При всей налаженности и основательно­ сти научного аппарата книги в ней зам ет­ ны и пробелы. Рассуждения о «Д вух ми­ рах» В. Зазубрина, например, ведутся так, как будто автору неведомы современные споры, развернувшиеся после «второго рождения» книги в 50-е — 60-е годы... Непреодолимое движение романа про­ должается, он по-прежнему в центре ху­ дожественной прозы — реалистический, всеохватывающий, населенный до отказа. Исследование об истоках советского рома­ на, вскрывающее его глубинные связи с революцией и реалистической традицией, укрепляет позиции романа нашего времени и, тем самым, участвует в решении насущ­ ных проблем текущей литературы. ♦