Сибирские огни, 1974, №11

Я сети зло и крепко сплел. Я сплел их, как спасаясь. Хочу тебя запутать в них. Взлетаю к небесам, А надо б ниже... Ты летишь и, сети не касаясь, опять уходишь... И — один, я путаюсь в них сам. * * * Будет время, и березы вспыхнут желтою листвой на раскрашенной морозом полосе береговой. И к стволу прижавшись ухом, ты услышишь, как луна шепчет ласково и глухо прямо в ночь. А ночь — нежна... Будет время, и на поле, где горит, дымя, ботва, прорастут сухие колья, распустившись, как трава. И навзрыд пойдут осины голосить, что так влажна эта осень под гусиным косяком. А ночь — нежна... Будет время, и над взрывом веток, листьев и травы ты не справишься с порывом сумасшедшей головы. И не плакать, не смеяться, только слушать... Тишина... И губами вновь касаться глаз, как звезд. А ночь — нежна... В КВАРТИРЕ ПУШКИНА Тень твоя промелькнет над шершавым сырым парапетом. Убедиться хочу! Не хочу ошибиться! Я жду... Ты опять убежал со своих непохожих портретов и идешь, удивляясь секущему листья дождю. Этот дождь шелестит и клубится в деревьях как призрак, он не может утихнуть, уйти, никуда не маня... Я тревожно слежу... Но темно за окошками,— признак пустоты и тревоги, лишенных живого огня. Я пройду коридором, моля о несбыточном чуде,— ну, на миг появись, улыбнись, помани, укори! Но квартира пуста, и в квартире какие-то люди протирают паркет, проклиная твою Натали... ♦