Сибирские огни, 1974, №11

украл у далекой земли лучший его камень и увез за океан, в глушь, в захолустье Лонг-Айленда. Работая, Надя забывала и меня; уходила в свои страницы, как камень в полынью, как путник уходит в ночь, ухо­ дила вся, без надежды на возвращение. Склоняясь над бумагой, я об­ рабатывал мысль, я был ее погонщиком, ее гранильщиком, я ее фор­ мовал и обжигал, а Надя сама о тда вал а сь потоку лавы, где мысль и страсть, соединившись, достигали невозможного жара. Перед рождеством мы надели лучшее платье и отправились дили­ жансом в Нью-Йорк. У Нади только что затеялась переписка с Люси Стоун ',— дело шло к созданию «Женского журнала», неутомимая ам е­ риканка искала сотрудниц, выступала повсюду с проповедью равно­ правия женщин и отказа от рабовладения. Мне нужен был Клифтон Янг, он обещал по сходной цене посевное зерно, такое, что «и в пусты­ не Сахаре и на неполитом камне взойдет само собой». Вернулись мы с пустыми руками, проведя ночь на вокзале: Янг уехал по неотложным делам, издание журнала откладывалось из-за недостатка средств. На ферме тишина, а по свежей декабрьской пороше — следы: сле­ ды, следы, будто здесь прошла сходка окрестных жителей — все следы в дом и з амок отомкнут. Мрачно мы подвигались к дому: добро мы т е ­ ряли легко, терять веру в людей — горько. К тому времени мы хорошо жили с соседями, д аж е с Роулэндом. Затемно съедали свой хлеб с лом ­ тем свинины, выпивали кофе, случалось, без сахара, обед от завтрака отличался только количеством хлеба и мяса, а к ужину мяса не пола­ галось. Какие уж тут капиталы! Надя отворила дверь и в с тал а , окаменев, а следом выглянул че­ рез ее плечо и я. Свет из окна падал на толпу соседей, сидевших за длинной, сбитой из досок, столешницей. Славные американки, ирланд­ ки и вдова-немка потрудились и устроили для нас праздник под свое рождество. И мы сели к столу, в тепло их дружбы, к пирогам, к той же свинине и тем ж е вареным бобам ; но что з а вкус был у этих бобов, у ячменного кофе, выпитого среди дружеского разговора о делах, з а ­ ботах и надеждах на урожай! Зима тянулась долго, дала время исписать не одну десть бумаги; затем пришла спорая весна, яркое солнце, в череду с грозами и лив­ нем. Озимые у нас не взошли, а где пробились, то не гуще волоса на лице калмыка; я принялся снова сеять, только чуть вспахав землю. И тут случилось худшее: Надя заболела — и с мартовской сыростью ее сломила лихорадка. Боль, боль весь день и вдвойне ночью, стук зубов в ознобе, леденеющие ноги и руки. Я молил судьбу сотворить чудо, в коротком сне перекинуть лихорадку мне, чтобы ее плоть очистилась, чтобы не мутились гла за и не секлись, не тускнели волосы: мне незачем было жить без Нади, и умереть мы тогда могли только вместе. Той весной мы уверились, что Роулэнд добрый человек, а, проще сказать, ч е л о в е к , пока дело не заходит об его банковском счете. От него мы имели доктора, лекарства из домашних запасов и много дель­ ных советов. Но когда подошел срок платежа, Роулэнд не дал отсроч­ ки. Он уже знал, что мы бедняки,— болезнь Нади всем открыла гла ­ за,— жал ел нас, но и доходы свои ж а л е л . Роулэнд понял, что на ферме мы не удержимся, и доискивался пути, чтобы вернуть себе зем ­ лю с лучшей выгодой. Соседи советовали прибегнуть к суду и аукцион­ ной продаже: мы могли вернуть себе до двух третей отданных Роу ­ лэнду денег. Мы медлили: как еще суд отнесется к иммигрантам без граждан ­ ства? А Роулэнд хитрил, изворачивался, обещал отсрочку или достой- 1 L . Stone (1813— 1893) — видная деятельница борьбы за равноправие женщин в Америке и против невольничества.