Сибирские огни, 1974, №11

кафедр и печатных страниц удалось сопрячь лакейское им я— слуга — с достойными словами, и вот уже замелькали в холуйских камзолах и на запятках вельможных карет слуги науки, слуги прогресса, слуги просве­ щения... Отчего ж е мне, государеву слуге, не толкнуться в назначенную комнату?! Но нет, я вспомнил о табличке, которая нужна была нам с Надей, о комнате, где ждали з е м л е д е л ь ц е в . В трудный н а с т о л ь ­ ко работа предков могла прийти мне на выручку. Мы купим немного з ем ­ ли, семян,— если поспешить, можно посеять озимое,— купим лошадь, сделаем первый взнос и за агрономический инструмент. Я уж е приоткрыл дверь приюта з е м л е д е л ь ц е в , как из сумереч­ ного коридора вы б еж а л а француженка: — Господин русский! Спасите вашу жену! Скорее! Мы бросились в глубину коридора. Справа открылся вестибюль с колоннами и спускающейся к выходу лестницей. Здесь Надя боролась с двумя мужчинами: С комиссионером самого низкого пошиба и сержан ­ том из караула Кестль-Гарден. — Напрасно ты, красотка, скандалишь! — сердился комиссионер.— Ты пьяная, видно! Я не ока зался джентльменом при первом своем появлении в Кестль- Гарден; сержант отлетел з а колонну и упал с лестницы, комиссионер удержался на ногах, но, кажется , с поврежденными зубами. Они присту­ пили ко мне; не с кулаками ,— оба оценили мой удар и не спешили ме­ ряться силой. В Кестль-Гарден, к а к и при всякой цивилизации, власть выше простой силы. И вот уже я двигался по коридору, конвоируемый своими недругами. Надя шла за нами. — Хорошо ж е вы начинаете жизнь на чужбине! — ска зал комисси­ онер.— С тюрьмы! — Я офицер, полковник, и обязан защищать свою жену. Их смутила моя английская речь и лондонское дорогое пальто. — Вы нанесли оскорбление власти! — с к а зал сержант. — Оскорбление моей жены неизмеримо,— возразил я.— Она реши­ лась помочь француженкам, не знающим английского, а вы схватили ее. И где — в стране почитающей habeas corpus! Мой расчет был верен, Надя, увиденная отдельно, со всею гордыней и оскорбленностью взгляда, показалась им теперь женщиной, которой они не смели касаться. Мы остановились посреди коридора. — Послушайте,— с к а з а л комиссионер и запустил палец в рот под усы,— вы выбили мне зубы. Вставить зубы стоит в Нью-Йорке немалых денег, а с судебными издержками еще больше. — Зачем ж е занимать суд такими пустяками, как ваши зубы? — Не ходить ж е мне с выбитыми! — Он не оттягивал губы; может, зуб был и на месте.— Это стоит не меньше пяти долларов, а доллар в це­ ну четырех шиллингов. Он опасался, что меня затруднит перевод валют, и намекал, что спрашивает английский фунт. В кармане пальто л еж ал а гинея, я протя­ нул ее комиссионеру. — Во т гинея. Она равна двадцати одному шиллингу: остаток в один шиллинг передайте сержанту, ему, кажется, нужно отутюжить мундир. Мы оставили с л у г порядка; потом мы не раз наблюдали, как дела чести решались с помощью денег. Пока мы отсутствовали, почти в с е иммигранты определились по раз­ рядам, держались ближе к своим в ы в е с к а м или стали в очередь к двери специального б ю р о , занятого наемными работниками без ремес- 1 Предписание о представлении арестованного в суд для рассмотрения законности ареста.