Сибирские огни, 1974, №10

Видел наши хлеба! Нам самим бы успеть взять зерно, не оставить земле... ...Мчится «газик». Заката багровая медь на переднем играет стекле. АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Я сам о том писал, не кто-то, в разгар одной крутой весны: «Я с детства знаю партработу с ее главнейшей стороны...» В шестнадцать лет, начав с комсорга, я партии до наших дней служу бойцом по праву долга, по зову совести своей. Мне трудно было б — в отдаленье, мне легче, в том характер мой, солдатом быть в большом сраженье на линии передовой. «Ну ты даешь! В пылу азарта перехватил!» — мне говорят... Увы! Инфаркты миокарда бойцов, как правило, разят быстрей, прямей, сильней и чаще... Поймите правильно меня: я говорю о настоящих бойцах, о тех, кто из огня не убежит, кто первым — в пламя, последним из него уйдет, о тех, кто жизнь свою, как знамя, открыто, на виду несет, о тех, кто не щадили жизней в громах лихих военных дней, не похвалялись пред Отчизной — служили бескорыстно ей, о тех, кто и на хлебном поле вершили громкие дела, кому не посторонней болью, а личным горем, личной болью печаль родных полей была. Уже давно на всех широтах, где наших звезд горят огни, два слова — ХЛЕБ и ПАРТРАБОТА слова-синонимы. Они близки, родня. И, право слово, со мной по-новому взгляни: хоть в русских словарях толковых