Сибирские огни, 1974, №10

Смирнов отдал банщице бумажку, которую ему выдали накануне з бухгалтерии, и дал знак — можно заходить! Парни полезли в одну дверь, девчонки — в другую. В предбаннике стояли скамьи, было и несколько шкафчиков для одежды, явно маловато. Но поскольку все тут были свои, то разде­ ваться можно было не обязательно в эти шкафчики, а кто где при­ строился. Еще утром, когда решал, идти или не идти вместе со всеми в ба ­ ню, Смирнов подумал о неловкости, которую будет испытывать... И те­ перь он ее испытывал, неловкость, однако что-то ему подсказывало, что он правильно сделал, что пошел вместе со всеми. И, чувствуя на се­ бе быстрые, ,.ак бы невзначай, взгляды студентов, успокаивал себя, го­ ворил себе: пусть смотрят. Торс у меня, конечно, не ахти какой спор­ тивный, зато ноги как ноги, да и все остальное на месте и в полном порядке... Он нарочито спокойно, неторопливо раздевался и даже затеял ра з ­ говор с «морячком», который раздевался по соседству: — Веничек где-то раздобыли? — спросил Смирнов. — А у банщицы выпросил, — ответил «морячок». — Я — люби­ тель попариться-то. Отец у меня на разъезде живет, так мы с лета их наготовим, веников, и на чердаке навешаем. Баня своя. Мать натопит, пойдем с батей, как поддадим... — «Морячок» как-то вспоминательно улыбнулся.— Любая болезнь, простуда там или что другое — все слетает!.. Они уже входили в самую баню, где стоял гул голосов, лилась из кранов в цинковые тазики вода, клубился пар и в глазах пестрело от намыливающихся незагорелых тел. Вскоре чувство неловкости от скользящих по нему и оценивающих взглядов стало проходить совсем, и Смирнов целиком отдался банной стихии. Намыливался, окатывался водой, набирал ее из крана в тазик, щупал рукой — не горячая ли, тащил к своему месту на желтой, еще пахнущей свежей древесиной, скамье; просил Славу-радиолюбителя потереть мочалкой спину, потом сам тер Славину спину докрасна; потом они втроем со Славой и «морячком» полезли на полок па­ риться. «Морячок» повернул какой-то рычаг, и тотчас откуда-то из полу­ мрака полка с неистовым пронзительным свистом на них обрушились клубы горячего пара, ничего не стало видно и слышно; «морячок» что- то кричал и делал знаки рукой, мол, ложитесь. Смирнов растянулся на досках и почувствовал, как на спину с само­ го неба стали падать горячие облака, благоухающие распаренным бере­ зовым листом. «Отхлестав» друг друга и сделавшись пунцово красными, скати­ лись по ступенькам полка вниз — обливаться холодной водой. За тонкой перегородкой слышались девчачьи вскрики, смех, писк. Парни при этом переглядывались, перемигивались, кричали за перего­ родку: «Ну как, девочки?» — «Девочки, кому спинку потереть?» — «Идите к нам, у нас лучше!». Смирнов, смывая с себя зной и приставшие к телу березовые ли­ сточки, делал вид, что ничего такого не замечает, никаких таких кри­ ков не слышит. Однако, когда его ухо уловило, как за перегородкой з а ­ смеялась «сероглазка», и когда он представил вдруг, как она там пле­ щется и смеется, то тоже почувствовал в себе этакое игривое желание что-нибудь крикнуть туда, за перегородку... «Банное обалдение», — определил он и свое, и всеобщее настрое­ ние; в голове у него гудело, а по телу разливалась ленивая истома и языческое блаженство.