Сибирские огни, 1974, №10

«Надо по-смотреть его, расспросить, в чем дело...» «Сегодня же .вечером пойти к .председателю и потребовать комбайн в наше распоряжение. И насчет «конечного участка» договориться... Но прежде нужно все обдумать на сто рядов, взвесить, просчитать, завести талмуд наподобие того, где подсчитывается, сколько съедено котлет, вы­ пито молока и проглочено яиц. Узнать норму, пересчитать ее на группу, подсчитать общее количество не только рядков, а может быть, и гнезд, определить «дневные» участки и так далее, и так далее. Одним словом, «подвести под дело математическую базу»... «Ну, а это-то уж мы, слава богу, умеем — подводить под дело мате­ матическую базу. Уж что-что, а подключать к чему-то конкретному ма­ тематический аппарат, расчеты и формулы,— это-то нам знакомо,— улы­ бался Смирнов, .ворочая лопату ноющими от усталости и непривычки ру­ ками.— Здесь мы как рыба в воде...» — Он изнеможенно вытирал пот уже затертым грязным платком. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Весь следующий день Смирнов длинноного, как журавль, шагал по полю вдоль и поперек, измерял его и так и этак, считал рядки и сколько гнезд в одном рядке, и записывал в тетрадь, и опять считал. И в конце концов пришел к выводу, что если каждый будет выполнять норму, то к двадцать седьмому можно управиться, то есть уехать домой на три дня раньше срока. Так это если — норму! А если чуть больше, а если подна­ жать? А если комбайн удастся запустить? Студенты были явно заинтригованы его землемерством, его сосредо­ точенным видом; некоторые даже спрашивали, что это он подсчитывает, однако Смирнов, напустив на себя таинственный вид, рассеянно отвечал: «Узнаете, все узнаете, погодите...» Ничего не сказал даже Славе, даже «сероглазке», которая тоже спрашивала: «Считаете, сколько осталось?..» А вечером пошел в контору. Председатель сидел за столом в довольно пустом и полуосвещенном кабинете. Это был кряжистый, почти квадратный человек, седой, стри­ женный наголо, с большим горбатым носом. Слева от председателя на столике в углу стоял селектор для вызова и разговора с отдаленными полевыми станами, отделениями, фермами и зернотоками. На столе пе­ ред ним, кроме того, расположились телефоны и лежали какие-то бума­ ги с длинными столбцами цифр. Сюда, в этот кабинет, по этим телефо­ нам и селектору стекалась, видимо, информация с громадных прост­ ранств, где кипела достигшая апогея уборочная страда. Председателю то и дело звонили, он устало и хрипло взрыкивал в трубку: «Да... Да, я понял... да... заскочу...» Но вдруг его будто укололо что-то, он выпря­ мился, напружинился: — Что, что-о?.. Позовите-ка мне Силантьева... Ты что же это, Миха­ ил Артамоныч, а? Ты что же это, а? Я же тебе как говорил? Я же тебе... Дай им машину немедленно, слышишь! Я бы тебе... я бы тебе сказал, кто ты есть... да у меня вот тут,—председатель глянул в сторону Смирнова, товарищи из города сидят... Я бы тебе... «Вот где, наверное, жарко,— думал Смирнов, слушая сердитого председателя и пытаясь представить себе поля, гудящие от запыленных, шарящих фарами, комбайнов, грузовиков; тока с их сушилками, транс­ портерами, веялками...— Вот где, наверное, все кипит!.. А мы здесь ко­ выряемся, как сонные мухи...» — Да буду я у вас, буду! — грозно рокотал голос председателя.— Скоро буду! Я и на него найду управу, я его заставлю шевелить мозга­ ми!.. А сейчас мне некогда, ты понял — некогда: у меня тут... Скоро бу