Сибирские огни, 1974, №10

створки клюва; перемещалась крошка, исчезала, а в растворе клюва уже сидела новая крошка. И так суетится, торопится, трясется все это кря­ кающее, копошащееся, беспокойное воинство вокруг корытца, наклоня­ ется к другому корытцу, с водой, и пьет оттуда воду— чик-чик-чик! — стучат створки клювов.— Чик-чик-чик! — Смирнову в этом даже элект­ рический какой-то треск слышался, вот-вот, казалось, искры полетят... А через полчаса Смирнов с Алексеем Григорьевичем подходили к тихому, будто безлюдному клубу. Утро было ясное и прохладное, на кры­ шах домов, на жердях огородных прясел, на побуревшей топтун-траве у клуба был иней. Иней был и на крыльце, и на лопатах, оставленных у стенки. — Подъе-о-ом! — довольно зычным баритоном пропел Алексей Гри­ горьевич в коридоре.— Подъем, ребята, подъе-ом! — повторял он потом в зрительном зале. Безжизненные кучки одеял на полу и на нарах начали шевелиться, кто-то потянулся, кто-то привстал, а кое-кто показывал из-под одеяла один заспанный глаз и тотчас же прятал его снова. Алексей Григорьевич прошел к приемнику, повернул ручку регулято­ ра, и из приемника грянуло: «Хмуриться не надо, лада, хмуриться не надо, лада!.. » Несколько парней, те, видимо, что полегче на подъем, уже направля­ лись с полотенцами через плечо умываться. Большинство же студентов продолжало млеть и обмирать в приятном тепле под грудой одеял, фу­ фаек и всякого другого тряпья. Алексей Григорьевич тормошил, напоминал, что надо выдерживать график завтрака, иначе, кто не успеет со своей группой, останется без завтрака. Мимо Смирнова, стесняясь своей неприбранности со сна, проскольз­ нула, изогнувшись в талии, бочком, длинноволосая «сероглазка». — Доброе утро,— одними губами сказала она. ' — Доброе утро,— ответил Смирнов, опять, как и вчера, отметив краешком сознания, что хотя и «растрепка», а хороша, ничего не ска­ жешь!.. — Ну, вроде бы зашевелились,— усмехнулся подошедший Алексей Григорьевич,— теперь в столовую. Из медного крана цистерны уже хлестала вода, и парни, располо­ жившись головами к струе, спины — веером, плескались, фыркали и кря­ кали; от воды, от растираемых полотенцами рук и лиц шел пар. — Ты что, каждый раз их так поднимаешь? — спросил Смирнов по дороге в столовую. — Их не подними,— хохотнул Алексей Григорьевич,— до обеда про­ дрыхнут. Лютые они до сна. Куда Обломову!.. А через несколько минут, стоя на высоком крыльце столовой, как на капитанском мостике, Смирнов с Алексеем Григорьевичем пропускали мимо себя здоровающихся, спешащих на завтрак студентов. — Порядок такой,— пояснил Алексей Григорьевич.— Поскольку столовая маленькая, одну группу только и можно втолкать; как хотят, а за пятнадцать минут 111-я группа должна успеть позавтракать. Следу­ ющей, 112-й группе дано право выбрасывать любого отставшего из 111-й. Ну, и вроде бы отработали четко, в полчаса укладываемся. Кстати, ста­ росты... В этой группе, что ест, староста тот, что шел первым, такой плотный, тельняшка из-под фуфайки виднеется. А в другой группе — та девица, что подходила к тебе вчера... — Сероглазка? — Она самая. Так вот, старосты обязаны за время еды посчитать по головам количество едоков и сообщить мне на выходе — сколько. Я потом плюсую, множу на стоимость первого, второго и третьего и подбиваю баб