Сибирские огни, 1974, №10

— В прошлом году в Лаааревке, сказывают, был случай... Поехали двое вот так же, на мотоцикле. А уж осень была, холодно, на мотоцикле­ те пробирает здорово. Оди«-то мужик похитрее был, фуфайку, чтобы не продувало, перевернул задом наперед, пуговки на спине застегнул, порядок, мол. Ну, гнали они, гнали и полетели в канаву. Приехала «ско­ рая помощь», стали поднимать. Санитар один и говорит. Глядите, у это­ го и голову назад повернуло, пуговки-то эвон где... И берет мужика за уши — р-раз! Поправил голову. Конец мужику! А живой ишшо был... Все трое опять рассмеялись, а один опять закашлялся и смачно сплюнул. Потом они уселись на мотоцикл и, оставив после себя прият­ ный запах выхлопных газов, укатили. После чего установилась такая тишина, что Смирнову даже показалось, что она давит ему на уши. О предстоящих делах, о тех заботах, которые «перегружал» на него Алек­ сей Григорьевич, не хотелось думать, и Смирнов, стоя на крылечке, раз­ мышлял о только что услышанном местном анекдоте, о свойстве здеш­ ней тишины давить на уши и о том, почему же запах выхлопных газов, такой отвратный в городе, показался таким приятным здесь... — Все в порядке!..— подмигнул ему Алексей Григорьевич, появляясь на крыльце. В руках он держал огромный кулек с пряниками, а пальто на груди и боковые карманы многозначительно отдувались. Судя по довольному лицу Алексея Григорьевича, к «отвальной» было запасено что нужно. Они миновали здание конторы и повернули на прямую длинную ули­ цу, вдоль которой тянулась какая-то канава с кучами глины по краям. — Это они водопровод надумали сооружать,— пояснил Алексей Г ригорьевич,— да, говорят, второй год уже сооружают... А вообще дерев­ ня— ничего. Вот эта улица и та, что идет мимо столовой,— главные. Там вон, за огородами,— озеро, утки там летают, рыбешка, говорят, во­ дится... Живу я у заведующего током. Ничего мужик. Дом у него огром­ ный, сравнительно чисто, так что ты оставайся у них вместо меня. У хлебного ларечка они увидели машину с откинутым задним бор­ том. В кузове, у самой кромки, топтались мужчина и женщина; они на­ гребали на тарелку весов красные ранетки, на другую тарелку^бросали гирьки, потом высыпали яблочки в сумки и карманы покупателей. Смирнов с Алексеем Григорьевичем приостановились — полный ку­ зов красных, пламенеющих ранеток!.. Покупателей было немного, в основном бабы и ребятишки, что при­ ходили в ларек за хлебом, или случайные прохожие; они не толкались в очереди, не шумели, подходили и брали. А пройти мимо никак было не­ возможно: ранетки притягивали, горели в свете лампочки ярко и празднично. — Пробуйте, пробуйте,— протягивала женщина с машины горсть яблочек какой-то явно беззубой старушонке. — Давай-ка и мы возьмем,— сказал Алексей Григорьевич.— У меня, знаешь, слюнки потекли. — Так не во что же... — Ну, это мы сообразим,— И Алексей Григорьевич, всучив Смирно­ ву кулек с пряниками, отошел к забору, повесил на него свое пальто, стянул через голову свитер, расстегнул рубашку, снял майку. Оделся, завязал майку узлом: — Ну-ка, мамаша, сыпани!.. Женщина на машине, видевшая это раздевание-одевание, улы­ балась: — Вот и мешок готов! — И высыпала в майку чуть ли не ведро весе­ лых красных шариков с веточками-хвостиками. — Угощайся,— предложил Алексей Григорьевич.— Не съедим — домой гостинцы увезу. — У тебя семья?