Сибирские огни, 1974, №10

хлеба, сколько стрескали первых, вторых и третьих, множу, складываю — бухгалтерия! — Он опять хохотнул, мол, чем только в жизни не приходит­ ся заниматься! Не успел бухгалтерию наладить, холодно им на подуста­ ло спать, нары давай сколачивать. Сколотили нары, радио понадобилось. А то, кричат, мы тут как в лесу живем, ни музыки послушать, ни пос­ ледние известия. Пока доставал приемник, в баню вести пора. А баня тоже, понимаешь, на местных только рассчитана, а тут понаехало! Едва- едва выхлопотал день. Смирнов внимательно слушал Алексея Григорьевича, покачивал иногда головой, произносил неопределенное: «Да-а...» И чувствовал, как все то, о чем говорит Алексей Григорьевич, перекладывается на его, Смирнова, плечи, перекладывается вот так вот с улыбками, с шутками, весело и облегченно. И по мере того, как Алексей Григорьевич слов­ но бы распрямлялся после очередного рассказа и очередного «ты э т о ' учти», Смирнов, наоборот, как бы все более сутулился, сгибался... — Драку они у меня тут было учинили,— продолжал Алексей Гри­ горьевич, направляясь от столовой вдоль невысокого заборчика из шта­ кетника.— Кто-то из деревенских дал Кацевичу по физиономии. Есть у нас такой. Кацевич:.. Завтра покажу, у него все еще фонарь под глазом. Ну и вот. Дружок этого Кацевича прибежал в клуб и кричит: «Братцы, наших бьют!» Они, знаешь, человек двадцать, дуй не стой. Я как раз к ним в клуб направлялся, стемнело уже. Слышу, в переулке топот, как будто целый табун коней бежит...— Он рассмеялся, видимо, удачному сравнению и продолжал: — А по голосам узнаю, вроде, наши. Что такое, думаю, куда это их понесло? Поспешаю в клуб. А там перепуганные дев­ чонки, так и так, говорят... Я — обратно в деревню. Натворят,— думаю,— паршивцы, что-нибудь, потом не расхлебаешь... Слышу — галдят вот здесь, где-то у конторы. Пока добежал, у них уже все кончилось. Воз­ вращаются. «Если б,— хорохорятся,— не попрятались по дворам, мы бы их в порошок!..» — «В чем дело? — подхожу.— Вы что это тут в Махно вздумали играть? Не совестно?.. Студенты!» — «А что же, Алексей Гри­ горьевич,— говорят,— выходит, тебя бьют, а ты, если студент, так и в морду не дай!» В общем, отругал их, настыдил как следует... Тем временем они обогнули угол и оказались у магазина, перед ко­ торым лежала небольшая площадь с колодезным срубом и воротом, изрытая машинными колесами. — Вон то — контора,— показал Алексей Григорьевич.— Ты подо­ жди меня тут, на крылечке, я сейчас... Оставшись один, Смирнов осмотрелся. Сквозь магазинное окно вид­ ны были полки с промтоварами в одном конце и с продуктами — в дру­ гом. Внутренняя дверь в магазин была закрыта, наружная, обитая вой­ локом, открыта; длинная железная петля для запора дверей упиралась в выскобленные доски крыльца,- И столько лет, открывая магазин, отбра­ сывали эту петлю в сторону, что своим концом она проскребла в крыль­ це дугообразную канавку. Неподалеку от крыльца стоял трехколесный мотоцикл, этакий чер­ ный рогатый зверь: металл, резина, краска, спицы... У мотоцикла трое мужиков в сапогах, фуфайках и шапках курили и разговаривали. Поодаль, в свете еще бледной вечерней лампочки на столбе, видне­ лась контора— двухэтажный куб с черными квадратами окон, с пали­ садником, в котором, однако, кроме пожухлой полыни да лебеды, ничего не росло. Возле палисадника в землю были вкопаны столбы со щитами, на которых краской нарисованы колосья, коровьи головы, кочаны капу­ сты, картофельные клубни и большие цифры, а рядом, помельче, значи­ лись единицы измерения: центнеры, гектары, литры... Мужики у мотоцикла засмеялись, один при этом закашлялся, дру­ гой же продолжал рассказывать: