Сибирские огни, 1974, №10

нуемой «баней особого назначения». От­ ступая, фашисты взорвали ее, чтобы скрыть следы своих преступлений. Несколько гро­ мадных кирпичных резервуаров. Здесь на­ капливалась людская моча, которая потом продавалась, как удобрение для полей. Рационализм гитлеровцев запечатлелся в истории, как проявление предельного изу­ верства и варварства. Различные фирмы, используя дешевую силу пленников, наст­ роили вокруг Бжезинки свои предприятия. Мастера, которые надзирали за узниками, гак выражали в своих окриках существо­ вавшие сделки между концлагерем и пред­ приятиями: «Эй, ты, дерьмо, фирма платит за тебя четыре марки, ты должен рабо­ тать, как лошадь». За три-четыре месяца из человека в Бжезинке выжимали все мускульные силы. Истощенных дистрофи­ ков добивали в газовой камере. Предвари­ тельно успевали остричь, если волосы на узнике превышали четыре сантиметра: та­ ково было распоряжение палача в чине генерал-майора Глюкса. И пепел, оставший­ ся в печах крематориев, тоже использовал­ ся в дело — им удобряли поля, бутили бо­ лотистое озерко близ газовой камеры. Эсэсовцы появлялись в зоне, как прави­ ло, с автоматами и пистолетами, взятыми на изготовку. И приходили они сюда, как на доходные заработки: по 60 марок полу­ чали за каждого убитого заключенного «.при покушении последнего :на побег». В погоне за этой премией охранники расстре­ ливали людей десятками. Лагерная зона, где располагалась «об­ щая баня», сохранилась в таком виде, ка­ кой имела в то время. Кирпичное здание, типичная квадратная труба. Здесь узников загоняли то под ледяные струи, то лили на них кипяток. Теперь баня просохла от сы­ рости, а на остывшей трубе... листвой ше­ лестела березка. Каким-то чудом на кир­ пичной кладке пустила корни и разрослась. Бжезинка! Забралась вот на такую высоту и .полощется на ветру, как знамя свободы, как нерукотворный памятник жертвам Ос­ венцима. Дальше мы идем покосами. Крестьяне выкашивают здесь травы. Но территория музея продолжается. Между березками, в муравейнике, попались остатки фундамен­ та: два бункера маскировали эсэсовцы в этой чащобе. В газовой камере они убива­ ли до двенадцати тысяч человек в сутки. А транспорты шли и шли со всех концов Европы. Из гитлеровской ставки раздава­ лись грозные приказы — увеличить произ­ водительность фабрики. Тогда были наспех сооружены бункера. Трупы сжигали здесь в кострах. В огонь бросали и живых: детей, немощных сггарух, ослабевших больных. Так убийство людей было доведено до двадцати тысяч человек в сутки. Вот и озерко — чистое зеркальце, светя­ щееся в зарослях трав и дерев; на дне здесь покоится пепел, который когда-то вы­ гружали из печей крематориев. Королевский ров, в котором фашисты от темна до темна держали в ледяной жиже узников штрафного барака, и сегодня вы­ глядит глубоким оврагом. А сколько осталось недостроенных бара­ ков! Летом 1942 года рейхсфюрер СС Гим­ млер, осмотрев Освенцимский концлагерь, распорядился расширить его и технически усовершенствовать. Эсэсовцы застолбили территорию, почти равную существовавше­ му концлагерю. Только победное наступле­ ние советских .войск заставило .гитлеровцев прекратить зловещее строительство. В то время, как миллионы безвинных лю­ дей разных национальностей погибали в этом аду, фашистские заправилы подсчи­ тывали добычу. В октябре сорок четверто­ го Розенберг сообщал Борману, что «Вос­ точное центральное торговое общество сельскохозяйственного спроса и предложе­ ния» направило в Германию с 1943 по март 1944 года: «Злаковых — 9200000 тонн, мяса и мясо­ продуктов — 622000 тонн, масличных куль­ тур — 950000 тонн, масла — 208000 тонн, сахара — 400000 тонн, картофеля — 3200000 тонн, прочих сельскохозяйственных продуктов — 1200000 тонн, яиц — 1075 миллионов штук...» В конце сорок четвертого Розенберг до­ носил Борману, что для транспортировки «учтенного» его организациями добра по­ надобилось 1418000 железнодорожных ва­ гонов, а 427000 тони, кроме того, было пере­ везено водным путем. Геринг в это время распоряжался: «За последний год Франция поставила 550 ты­ сяч тонн хлеба, а теперь я требую полтора миллиона. В четырнадцать дней предста­ вить предложение, как это будет произво­ диться. Никаких дискуссий. Что произой­ дет с французами — безразлично: полтора миллиона тонн хлеба должно быть постав­ лено...» О богатстве покоренной территории Со­ ветского Союза он говорил так, что у само­ го слюнки текли: «Итак, эта страна (Укра­ ина.— Д. М. ) со сметаной, яблоками и бе­ лым хлебом сможет прокормить нас. Излу­ чина Дона сделает остальное... Теперь о России. В плодородности ее не возникает никаких сомнений. Как там хорошо, дейст­ вительно трудно представить...» Великое счастье, что Освенцим теперь — музей, а гитлеровский фашизм — история. Но это далось ценой великих жертв, и без­ молвная березка напоминает об этом. Та березка, что выросла на остывшей трубе из пепла погибших. Любовь за колючей проволокой В кабинете, где мы беседовали с работ­ ником Краковского комитета ветеранов войны, бывшим узником Освенцима Ста­ ниславом Александровичем Александрови­ чем, я сразу же обратил ,внимание на от­ крытки под широким стеклом во (весь боль­ шой стол. Это были наши, советские поздра­ вительные открытки — новогодние, .перво­ майские, с годовщиной Великого Октября, Днем По:беды.