Сибирские огни, 1974, №10

реверцева. Но он, мужественный человек, все-таки посмел однажды ос­ лушаться этого сурового наказа и зашел в камералку Князева. — Ну, что ты себе думаешь? —- спросил он, садясь у окна так, чтобы видеть лицо Князева. Тот глядел в микроскоп. — Пересядь, свет застишь. Переверцев протянул к микроскопу руку и сбил зеркальце. Князев хмуро взглянул на него, поставил микроскоп вертикально. — Ты никуда не писал, не жаловался? Нет? Смирился, значит? Слушай, а может, коллективное письмо организовать? Все честь по че­ сти, подписи собрать, глядишь, и комиссию пришлют, созовем собра­ ние, поговорим по-семейному. Я так думаю, что важно привлечь к се­ бе внимание. Правда, она всегда выплывет... — Дерьмо выплывет, Саша. Дерьмо и пена. А правда, как золо­ то, на дне остается, ее отмыть надо, как тяжелый шлих. — Ты прямо как из библии цитируешь, мудрый стал. Ну вот раз ты такой мудрый, давай набросаем текст письма. Не сейчас прямо, а подумаем каждый в отдельности, потом сведем, отредактируем и вы­ несем на обсуждение в узком кругу. А? — И коллективно возьмете меня на поруки. Мол, товарищ Князев пообещал усилить бдительность, на личные сбережения приобрел сейф для хранения секретной документации, ключ носит на шее, и мы те­ перь за него ручаемся. — Кончай свои смехотушки. Я дело говорю. Если мы это спустим Арсентьеву, он нас окончательно задавит. По одиночке, как тебя. — Нет, Саша, — твердо сказал Князев, — меня от этого избавь. Если б я и стал писать, то от себя лично. Но я не стану. — Ну и дурак! Сам с собой в Дон-Кихота играешь, чистоплюйст- вуешь. — Переверцев зло нахлобучил шапку.—Ну давай, геройствуй дальше, кустарь-одиночка! А письмо мы все-таки сочиним. — Не советую, — отозвался Князев и, наклонив к себе микроскоп, принялся ловить зеркалом световой зайчик. ...Дорогой Переверцев поостыл, но поздно вечером, когда жена улеглась, он все-таки вышел на кухню и стал набрасывать на бумаге формулировки, узловые моменты будущего письма. Писал, зачеркивал. Снова писал. «К. давно вызывал неприязнь А». «А. решил избавиться от К». «Начал ставить ему палки в колеса, не прощал ошибок». «Исчерпал все легальные методы, чтоб избавиться, а потом подст­ роил хищение аэрофотоснимков». «А вообще развратил коллектив. Завел наушников, пригрел под­ халимов. Сотрудники стали бояться друг друга...». Все так, если смотреть с одной стороны. И все не так, если глянуть с другой, противоположной. Кляуза, донос, не подкрепленный ни еди­ ным веским фактом. «Вызывал неприязнь». Где это зафиксировано, кто это замечал и что это вообще за довод? Множество людей питают друг к другу неприязнь, но это не мешает их нормальным служебным отно­ шениям. «Решил избавиться, палки в колеса». Ну, так он всех наказывал, кто в чем-то провинился: и премии снижал, и выговоры объявлял, и увольнял даже. Заботился, стало быть, о трудовой дисциплине, о про­ изводственной активности, воспитывал кадры, приучал их к порядку — какие же это палки в колеса? И сам — ни-ни, все согласовывал на техсовете, на разведкоме, опирался на общественное мнение. «Инспирировал...» Чем вы докажете? А если аэрофотоснимки кто- нибудь из подчиненных взял, чтобы насолить своему строгому и, по 9. Сибирские огни № 10.