Сибирские огни, 1974, №10

Она вернулась в комнату и прикрыла за собой дверь. Побродила из угла в угол. Достала из сумочки конфету, съела. И ни на минуту не переставала прислушиваться, ждала хоть какого-нибудь звука из-за пе­ регородки, но там было тихо. Тогда Лариса прилегла на постель, ут­ кнулась лицом в подушку. Ей очень хотелось, чтобы сейчас вошел Кня­ зев, сел рядом и что-нибудь сказал, а еще лучше — просто погладил по волосам, по спине своей тяжелой ладонью. На миг она даже ощутила его руку, и по телу пробежали мурашки. Потом она -всплакнула и не­ сколько раз всхлипнула, после каждого всхлипывания прислушиваясь. Пустой номер. Лариса выдернула из-под подушки край покрывала, влезла под него и, продолжая переживать, незаметно уснула. Проснулась она, когда за окнами уже было темно, а в комнате — хоть глаз выколи. Она вскочила, включила свет. Было начало двенад­ цатого. Поправила волосы, вышла на кухню, широко растворив дверь. Включила свет и на кухне. Постель Князева была смята, но не разоб­ рана. Печка давно прогорела, выстыла. Лариса в растерянности опу­ стилась на табуретку. Что-то случилось, серьезное что-то. Она сунула ноги в валенки, накинула полушубок и вышла на крыльцо. Небосвод был усеян звездами, они лучились и кололи глаза. Все соседние дома стояли темные, лишь над дорогой редкой цепочкой горели тусклые ог­ ни. Побрехивали собаки. — Андрей! — тихо позвала она, будто Князев где-то рядом пря­ тался от нее. Она вернулась в дом и не знала, что ей делать. Подошла к «соро­ коножке», расправила смятую постель, взбила подушку и, не удержав­ шись, прильнула к ней лицом, жадно втянула в себя запах табака, мужской кожи, волос. Она заново растопила печку, начистила картошки, нарезала оле­ нины, поставила жариться. Перемыла вчерашнюю посуду, подмела пол и села у печки, поставив ноги на край духовки и обхватив руками ко­ лени. Сидела чуткая, слушала ночь за окном. Она твердо решила дож­ даться Князева. И когда послышались шаги, ближе и ближе, затопали на крыльце, раскрылась дверь, пропустив сначала Дюка, потом Князева, Лариса единым движением оказалась перед ним, по-женски вопрошающе-жад- но оглядывая его огрубевшее на морозе усталое лицо и касаясь паль- цами задубевшей куртки, и спросила, как выдохнула: — Александрович, что случилось? Князев взял у себя на груди ее ладошки, легонько сжал их. — Неприятности у меня, Лариса. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Понедельник кончился, а неприятности продолжались. Идя утром на работу, как на посмешище, Князев подводил итоги ночным раздумьям. Еще вчера было у него большое желание на пер­ вом же проходящем самолете махнуть в Красноярск, в управление, искать там защиту и справедливость, чтобы или вернуться восстанов­ ленным в правах, или просить перевода в другое место. Это был бы са­ мый простой выход и самый рискованный: неизвестно, чего бы он еще до­ бился в высоких инстанциях, а вот Арсентьев подождал бы три денечка и со спокойной совестью уволил его за прогул. Нет, надо действовать в рамках КЗОТа: просить отпуск без сохра­ нения, чтобы все было законно. Ну, ладно, прикидывал Князев даль­ ше, даст он мне отпуск, приеду я в управление, пойду по начальству. А что сказать в свое оправдание? Посетовать на подлость людскую? Ну,