Сибирские огни, 1974, №10

тым лицом, изнервленная трехнедельной болезнью дочери, у которой «респираторное заболевание» перешло в самую настоящую пневмо­ нию и лишь недавно перевалило кризис, Томка кричала, что не дозво­ лит ему, Сашке то есть, шляться в такое время по дружкам и пьянст­ вовать! Да какое там пьянство, поговорить с человеком надо, бубнил Переверцев. Ты мне мозги не..., кричала Томка, вы без бутылки и раз- говаривать-то разучились, алкаши проклятые! Тщетно пытался Пере- ьерцев унять разгневанную супругу, объяснить, что и как. Слова его отскакивали от Томки. А потом она стала кричать, что нечего ему, Саш­ ке, встревать не в свое дело, время такое, что надо быть тихим, а то и тебя Арсентьев сожрет и пуговиц не выплюнет, ишь, заступник нашелся! Переверцев потерял терпение. Отведя рукой Томку, он шагнул в кухню и взялся за полушубок. Томка схватила дочь на руки и заго­ родила спиной выход. Глаза ее кровью налились. — Учти, — сказала она. — Попробуй только. Завтра же подам на алименты. Ты у меня попрыгаешь. Опозорю перед всеми. Это была не пустая угроза. Однажды Томка такое вытворила, и уговорить ее забрать исковое заявление удалось лишь за час до суда. Князев, помнится, и уговорил, а он, Переверцев, уж отступился было, рукой махнул. Знал, знал Переверцев способности своей женушки. — Барахло ты, вот и все, — с презрением сказал он. И остался у семейного очага. Лариса в тот день с двух часов ходила по вызовам и спланирова­ ла свои визиты так, чтобы двигаться к дому. Мягко касаясь стетоскопом детских ребрышек, заглядывая ребятне в горлышко, она ласково разго­ варивала со своими пациентами, ободряюще кивала их родителям, вы­ писывала рецепты и направления и все время думала о Князеве. Вхо­ дя к очередному больному, она старалась сосредоточиться, но не з а ­ бывала об этих своих мыслях, о том, на каком месте они прервались, чтобы, выйдя, продолжить их, как беседу с хорошим человеком, кото­ рый остался ждать за порогом. Она не гнала от себя эти мысли, была ими счастлива. Вот и ей по­ везло. Как же мне повезло! Могла ведь жизнь прожить, не испытав, не изведав этой сладкой боли, о, какое это счастье, какая мука и ра ­ дость! Андрей... Мужественное имя. И лицо. И глаза. Лицо скандина­ ва, откуда оно у него? Серые стальные глаза. Такие и должны быть у мужчины. Защита и опора. Каменная стена. В какой лотерее мы, жен­ щины, выигрываем таких мужей? И кем она будет, его избранница? Поймет ли, какое счастье ей привалило? Оценит ли?.. Но он мой, мой! Я его открыла! Хочу слышать его сердце у себя на груди. Обвиться вокруг него, почувствовать его тяжесть, слиться с ним. Тереться щекой о его колючий подбородок. Трогать зубами его губы... О, только бы не стерва ему досталась, только бы не это! А таким-то вот обычно и до­ стаются смазливые стервочки. По закону подлости. Наплодит ему де­ тишек и будет им помыкать, спекулировать на отцовских чувствах... А мне завидно? Завидно. Я тоже женщина. Он разбудил во мне это, и мне не стыдно. А еще хочу стирать ему белье, готовить его любимые блюда, и ждать его вечером с работы, и ходить с ним по улице под ру­ ку, чтобы все видели, кто у меня есть. И родить ему сына, а потом дочь. И умереть первой, когда дети вырастут, а я состарюсь и не смогу уже любить его... Лариса свернула к реке и пошла .по обочине дороги вдоль высоко­ го берега. Недавно выпал снег, мягкое предзакатное солнце косо под­ свечивало его, делало зернистым, будто сахарным, и каждая мельчай