Сибирские огни, 1974, №9

вон какие орлы! И начальство у нас за эти двенадцать лет не раз меня­ лось: одни с понижением, приходили из более крупных хозяйств, другие с повышением, как вы. Кто был лучше, хуже — не о том сейчас разговор, но опыт руководящей работы был у каждого. И у вас он есть. Немалый опыт. Но понимаешь, Николай Васильевич... Филимонов доверительно перешел на «ты», Арсентьев никак на это не среагировал, и Филимонов, кашлянув, поправился: • — Понимаете... Никто из них с ходу быка за рога не хватал. При­ глядывались, людей узнавали и потом уже помаленьку начинали браз­ дами правления пошевеливать, свои порядки наводить. И все нормально было, никто на них не обижался. А вы о себе решили сразу заявить, чуть ли не с первого дня, кадры перетасовывать начали, увольнять некоторых. Круто, Николай Васильевич, слишком круто. Арсентьев слушал, чуть хмурясь, поигрывая на животе сцепленными пальцами, но не перебивал. Когда Филимонов закончил, ответил не сразу: — Мне, Леонид Иванович, приходилось уже подобное выслушивать, в той или иной форме. И должен заметить, что упреки эти обычно вы­ сказывали люди старшего поколения, не скажу, что морально устарев­ шие, но непривычные к ритмам современных производственных отноше­ ний. Те методы, которые годились десять, даже пять лет назад, сейчас уже неприемлемы. Мы вступили в эпоху научно-технической революции, а любая революция — это прежде всего, как известно, ломка старого. Говоря по совести, экспедицию я принял весьма в плачевном состоянии, и чтобы исправить создавшееся положение, научить коллектив работать по-новому, я вынужден подчас применять крайние меры. Мне некогда проводить с каждым душеспасительные беседы, мне нужно выполнять призводственный план. Проще и быстрей заменить нерадивого или не­ умелого работника, чем перевоспитать его. Перевоспитывать должна об­ щественность, мое дело — административная работа. У меня просто ни на что другое не остается времени, Леонид Иванович. Думаю, что я прав. — Правы-то вы правы, Николай Васильевич, но не всегда. Геология — наука темная, сами геологи признают. Это механика можно откуда угодно переманить, и он будет работать, потому что механизмы по од­ ним законам устроены. А в нашем геологическом районе, в трапповом комплексе, любой новичок будет пурхаться. Они же эти породы ну пря­ мо нюхом различают. Мне вот показывали несколько образцов. Я их и так, и этак крутил — одинаковые. А мне говорят— нет, разные. И прямо в поле их различают, без микроскопа. Глаз набит. Это я к тому, Николай Васильевич, что есть кадры заменимые, а есть незаменимые, которые особенно беречь надо. Арсентьев сказал, пряча усмешку: — Различать породы можно собаку научить, не то что человека. Это все фокусы, Леонид Иванович: со стороны увлекательно и непонят­ но, а стоит схватить принцип — все очень просто. И тем не менее я понимаю, что у геологической службы своя специфика, что опытные гео­ логи, знающие регион, специалисты необходимые, и на' многие их про­ делки закрываю глаза. Все мои реформы затрагивают пока что буровой и механический цехи. — Правильно,— сказал Филимонов,— из геологов вы пока что ни­ кого не уволили. Но тут еще много значит моральный климат. Вот взять с премией этой, будь она неладна. Вы знаете, что Князев вообще от нее отказался? Арсентьев кивнул. — Да, мне докладывали. По-моему, это предмет разговора на партбюро.