Сибирские огни, 1974, №9

За его спиной тем временем молчаливо переругивались Высотин и Сонюшкин. Мимику их можно было понять так: «Ну, чего молчишь? Го­ вори!»— «А ты что, сам не можешь?» — «Могу, но у тебя лучше получит­ ся».— «Давай, давай, не валяй дурака!» — «Нет, давай ты!..» Высотин бросил на своего оппонента долгий красноречивый взгляд и, легонько прочистив горло, сказал: — Александрович, не расстраивайтесь. Плюньте. Мы тут посовеща­ лись, пока вас не было, ну и... В общем, пусть и с нас по двадцать пять процентов... Князев не обернулся, лишь шевельнул плечами: — Илья, ты карту фактматериала всю сверил? Нет? Так какого дьявола... К концу дня зашла кассирша, спросила с затаенным ехидством: — Андрей Александрович, почему премию не идете получать? Мне ведомость закрывать надо. — Премию? — Князев повернул голову.— Какую премию? Ах, пре­ мию... Да нет, спасибо. — Как это «нет»? — искренне удивилась кассирша.— Вам же поло­ жено. — Мало ли... Может, я хочу от нее отказаться. Чтоб о моей высокой сознательности в газете написали. Глядишь, и подхватят почин. Имею я такое право? Кассирша таращила глаза, не понимая, шутят с ней или говорят серьезно, потом на всякий случай игриво бросила: — Да ну вас! — и, вы­ ходя из комнаты, напомнила: — Так мы вас ждем. Минуло еще полчаса, но Князев не шел за положенной ему премией. Перед самым концом работы в дверь заглянул главбух: — Александрович, на минутку. Князев вышел в коридор. — Андрей, кончай эти детские выходки. Иди распишись в ведомо­ сти. Незачем ос дразнить... Счетные работники обычно убеждены, что полевики получают «дур­ ные деньги», но этот главбух думал иначе. В экспедициях он работал с незапамятных времен, на своем деле проел зубы в буквальном смысле слова, за что получил прозвище «Стальной Клык», перепить его было невозможно — короче, свой человек. Потому и разговаривали с ним, как со своим. — Аркадий Львович... — Зачем ты в пузырь лезешь? Гонор свой показываешь? Парад са ­ молюбия устроил? У Арсентьева тоже самолюбие, и он на него имеет больше права, потому как начальник. — И ему все дозволено? — Во всяком случае, больше, чем тебе. Провинился — получай. И говори спасибо, что легко отделался. За такое с работы снимают, партбилеты отбирают за такое. —- В чем же, вы считаете, я провинился? В том, что руду нашли? — Опять детский лепет. Поставь себя на его место.— Главбух под­ нял палец.— Авторитет! — Я бы авторитет иначе завоевывал. Не таким путем. — Таким путем ты себе только наживешь врага. Если уже не на­ жил. Я Арсентьева давно знаю, сколько лет на балансовых комиссиях встречались. Он твою перчатку не поднимет, нет. Он тебя втихую изве­ дет.— Главбух взял Князева за локоть.— Идем, начертаешь свою под­ пись, а я тебе за это бутылку поставлю. В коридоре заскрипели, захлопали двери, из камералок стали выхо­ дить люди. Рабочий день заканчивался. Князев деликатно высвободил локоть, сказал: