Сибирские огни, 1974, №9

Красный конь под седлом Камылды крутился на месте, разгоря­ ченный, мотал мокрой потемневшей головой, раздувал круглые ноздри. Камылды дернул поводья, повернул мерина, стегнул камчой и, пустив вниз по пологой седловине, еще раз обернулся распаренным, как из ба­ ни, лицом: — Бог мне, верно, помог, что попалась ты!.. Не отставай, Кымыс! Вбитая IB землю копытами тропа торопливо обходила каменистые бугры и могучие стволы и снова бежала вперед. Вековые лиственницы и синие кедры удивленно глядели на всадников. Белый конь Кымыс решил, видно, показать, что он не хуже красного мерина,— вытянув го­ лову, прижав уши, перешел в намет. Еще немного — и откуда-то снизу громкий лай огласил леса и с к а ­ лы, и почти тотчас оттуда, из леса, выскочили собаки, черная с ры­ жей, и заплясали, заметались в ногах лошадей. — Прочь, лохматые черти! — ругнул их Камылды. Кымыс концом чумбура ударила по крупу коня, понеслась галопом, поднимаясь «а стременах. Камылды первый спрыгнул на землю у одинокой коновязи рядом с аилом, похожим на стог прошлогоднего сена. Он вытирал измятой кепкой широкое бугристое лицо, когда Кымыс, прискакав, бросила чум- бур и принялась отвязывать притороченную к седлу сумку. — Капшай-торопись, милая,— шептал Камылды, привязывая бе­ лого коня и следя за Кымыс. Из аила донесся пронзительный женский крик: «Э-эй! Эй!.. Что де­ лать, что делать!..» Кымыс в один прыжок — только коса метнулась — была возле аи­ ла, откинула дверь. На женской половине, на расстеленной бычьей шкуре, металась и хрипела грязно-белая овечья продымленная шуба. Кымьгс отодвинула трех чумазых испуганных девчушек-погодков, с узкими блестящими щелками заплаканных глаз, и увидела серо-бе­ лое, как и шуба, лицо в черных растрепанных волосах. Она присела на корточки и, косясь на живот, распиравший шубу, приподняла голову женщины: — Встаньте с пола, Тарынчак, койка же есть, ложитесь,— настой­ чиво сказала она.— А ну-иа, я помогу вам. Давайте, давайте разде­ немся. Уложив Тарынчак, она заметила растерянного Камылды. — Все будет хорошо, не стойте, Камылды, и вы, дети, не бойтесь, принесите дров, разожгите очаг, мне нужна теплая вода. Тарынчак примолкла, только устало дышала, наброшенное на нее одеяло приподнималось и опускалось. Пока Кымыс доставала из сумки и надевала халат, девочки при­ несли воду, Камылды стал разжигать потухший костер. Тарынчак, видно, совсем отпустило. Приподнявшись на локте, по­ вернув бледное лицо к забегавшему по дровам огню, она принялась ру­ гать мужа: — Я тебя за кем послала, дурак непутевый? Ты, наверное, спятил. Я ведь к тебе обращалась, а не к черной земле!.. Ой, ой, Кудай-Ку дай! — вскрикнула она, откинулась на кровать, и снова ее большое те ­ ло не могло найти себе места. Камылды вскочил и, не понимая, что она его не услышит, винова­ то оправдывался: — Кымыс встрелась, хорошо, что сама сюда ехала... Тарынчак только стонала и взвизгивала. — Не надо так кричать, Тарынчак,— спокойно говорила Кымыс, натягивая резиновые перчатки.