Сибирские огни, 1974, №9

цу дня голове. Коса моталась за спиной, щекотала мохнатым концом круп лошади, тракторист Монкуш смеялся, что она не хуже лошади­ ного хвоста отгоняет комарье. Уже второй год все пастухи и табунщики, завидев всадницу на бе­ лом коне, спешили навстречу — всегда находилось, на что пожаловать­ ся, чем поделиться, о чем расспросить. Белый конь взбирался медленно, мотая головой, хватая на ходу придорожные травы. В жаркой июньской тишине было слышно, как он похрумкивал ими. Кымыс как-то спросила Мару, свою подружку: — Хорошо уже знаешь хакасский? Конечно, хлеба по-хакасски умею спросить,— смеялась Мара. — Тогда как же ты играешь у них в театре? — А на русском. — Почему бы тебе не работать здесь? Ты же знаешь, нет в Горно-Алтайске театра... А как я скучаю! Может, и все так? Просто нет им тут места... А как же они там жи­ вут? Без этого солнца, без живых, зернистых звезд над Куулгы? Без бе­ лой луны, плывущей во мгле?.. Кымыс тяжело вздохнула и тихонько запела: Синева, синева, где найти мне слова, Чтобы |вам описать синеву?.. Свой маршрут выбирай, приезжай на Алтай Повидать синеву наяву... Она не знала, кто сочинил песню, выучила по радио и поет... Все любят «Синеву», и русские, и алтайцы. А больше всех — тракторист Монкуш... Похоже, Монкуш приходит в клуб только ради Кымыс. Уся­ дется в первом ряду и слушает. Некоторые топают в такт ладоням: «Те-перь, Кы-мыс, «Ла-ду», пой нам «Ла-ду»!» Что же, можно и «Ла­ ду», если нравится куулгинцам, пусть слушают, словно маленькие: ...Для меня твой смех награда, Л ада!.. Едва закончит она свои номера, Монкуш отправляется домой... Много молодежи в Куулгы, и комсомольская организация большая. Но могло бы в Куулгы молодежи быть больше... А как удержать, оста­ новить? Какую придумать преграду? Рабочих рук не хватает. В месяц малой жары, во время покоса, приходится звать на помощь гостей — всех, кто оказывается в Куулгы. К деду Аба приезжает в это время внук Эрден, старший брат Монкуша. Монкуш — тракторист, а Эрден — офицер, служит на Дальнем Востоке. Дед Аба письмо показывал — приедет Эрден с молодой женой. Будто бы татарочка... И не такая уж молоденькая... Долго, долго искал невесту Эрден... Мог бы и еще повре­ менить... А, Эрден? Ты не слышишь, Эрден?.. Кымыс поднялась на лесистую седловину. Вдруг навстречу ей из кустов метнулся красный взмыленный конь. Чабан Камылды Керте- шев, не здороваясь, закричал: — Хорошо-то как! Какой бог тебя послал, Кымыс? Давай торо­ пись-капшай! — Что случилось, Камылды? — Говорю тебе, торопись-капшай, некогда тут рассказывать! Где чумбур? Гони коня! Торопись, говорю, там... умирает там!.. Она одна там... — Кто умирает?! — Кто-кто... Мать моих детей, говорю, торопись-капшай, говорю. Тарынчак заболела! Всю ночь болела и теперь болеет!