Сибирские огни, 1974, №9

Кымыс не поддавалась, в голосе у нее засквозила даже шутли­ вость: — Я-то знаю, но ведь дед Аба сделает это лучше. Надо бы гипс положить, верно я говорю? Дед не ответил. То ли от разгоревшегося спора, то ли от известия, что нет перелома, Яманай успокоилась, и вокруг узеньких глаз вновь забегали морщинки. Неожиданно она приняла сторону Кымыс: — Она у нас молодец, дедушка Аба, от верной смерти спасла она жену Камылды, теперь у них сын растет; думаю, она настоящим докто­ ром станет. — Может быть. Но меня тогда уже не будет,— мирно прохрипел Аба, но тут же вскинулся: — Все вы готовы клевать меня!.. Лучше ска ­ жи, Яманай, сколько тебе годков-то точно? — И отошел к большому сундуку, вытащил какие-то струганые палочки разных размеров. — Осенью сорок девять стукнет. — Когда это осенью? — В месяце гона маралов1. Монкуш, сидевший в стороне, присвистнул про себя: «Что это мы считаем ее старой? Однако выглядит она плоховато, «Черная сила». Аба стал примерять лучинки к ноге Яманай, выбирал подходящие: — Значит, так, Яманай, около четырех месяцев жить тебе с моими волшебными палочками. Вот сейчас подберу и обую тебя. Лучинки были тонкие, умело обструганные, по длине каждой обна­ ружились у деда тонкие кошмы, которые он ловко подсовывал под лу­ чинки. Кымыс, глядя на эту операцию, вспомнила курганского хирурга, поднявшего на ноги знаменитого прыгуна Брумеля. У нее есть книга об этом враче — «Высота». Высота Брумеля и высота хирурга. Природное дарование, любовь к людям, чуткость к человеческим страданиям сде­ лали из пастуха-горца гениального доктора, умеющего сращивать и на­ ращивать кости, выравнивать врожденные дефекты, как никто другой. Природное дарование, чуткость к человеческим страданиям, любовь к людям сделала из Аба костоправа! А разве мало было таких в народе? — Ты прочел книжку Брумеля, которую брал у меня?... — огляну­ лась Кымыс на Монкуша. — А знаешь, и я думаю о том же... — Кнежке-кнежке, разве в них правда? — рассердился неожидан­ но Аба. — У тебя, Яманай, не завалялись ли там, на дне материнского сундука, царские медные деньги? Все переглянулись. О чем это он? Смеется над ними? — Откуда они могут быть у Яманай? — ворчливо подала голос Та- ри. — Нешто она думала, что когда-нибудь будет худо с ногой? А у те­ бя не остались разве? Тогда Аба достал залежалый мешочек и вытряхнул на столик ка­ кие-то медяки. Затертые, старые, конечно, несовременные. Дед выбрал один, остальные завязал аккуратно. Придвинув фарфоровую пиалу, стараясь не уронить ни крупицы, стал подпиливать над нею медяк. Опилки, тускло блестя, сыпались в пиалу. Аба плеснул »туда чаю, раз­ мешал ложечкой и подал Яманай: — На, выпей, медь помогает срастаться костям. Яманай выпила, а дед объяснил: — Медь попадает прямо на то место, где трещина и излом... А те­ перь отдыхай. Завтра еще дам... И тут же, натянув на плечи шубу, Аба лег у жаркого еще очага.