Сибирские огни, 1974, №9

Пошевелилась и застонала: «Нога-а!» И села, подтянув левую но­ гу, подхватила ее руками, приподняла — и вся закачалась, сморщив посеревшее лицо: ниже колена ногу прошивала огненная боль. Монкуш пытался дотронуться, Яманай застонала, задохнулась. Попробовали стянуть ичигу — что-то не пускало изнутри. Стеная и охая, не вытирая слез, заливавших морщины, Яманай по­ требовала ножик и приказала Монкушу разрезать толстую, мягкую прекрасной выделки ичигу. Наконец ее стянули и ахнули: нога отекла и стала на глазах распу- хзть. С такой ногой Яманай уже не сесть на коня. Монкуш освободил от косилки трактор. Яманай с трудом взгромоздили на сиденье, и они с Монкушем отправились в Куулгы. А что Куулгы? Больницы нет, только медпункт. w Подъехали к правлению, но газика председательского на месте не оказалось. И ни одной машины, чтобы добраться до Онгудая. Яманай крепилась, пока Монкуш выяснял возможности. Когда он подошел к ней, расстроенный, потемневший, она, смахивая со лба бисе­ ринки пота, выступавшие от непомерной боли, сказала: Своя колотушка голову не разбивает, вези, Монкуш, меня к те­ бе домой. Монкуш подозрительно и напряженно уставился на нее. — А может, все же в медпункт? — спросил осторожно. Нет уж, какая тут помощь от Кымыс, вези меня, пожалуйста, к дедушке А б а - Дед Аба осмотрел ногу Яманай. Она стала еще толще, раздулась, как жирный осенний барсук. Аба, как обычно, не торопился. Шевелил тонкими бесцветными губами, шептал про себя беззубым ртом. Расспросив, что и как получи­ лось, строго посмотрел на Монкуша: — Ведете себя, как шальные мальчишки! — Привычно закрылись его глаза, разгладился ясный лоб.— Пора угомониться, Яманай. Мало ли что было давным-давно. Яманай и Монкуш молчали. Возражать было нечего, уж лучше по­ годить, пусть Аба выговорится и примет решение. Аба приказал: . — Давайте барана! — Ба-таа, мои бараны на стоянке, далеко ехать,— постанывала Яманай.— Найди, Монкуш, тут, помоги, а я после отдам тебе... Монкуш выбежал и вскоре затащил в аил здоровое белое упира­ ющееся животное. Аба, конечно, признал его, но ничего не сказал. Не­ движно сидел у очага и курил. Монкуш свалил барана, взрезал живот и, сунув руку внутрь, o t o j> вал одну из основных кровеносных артерий. Аба поднялся, сутулясь, велел располосовать брюхо и вытащить требуху. Быстрыми, умелыми движениями Монкуш проделал и это. Тогда Аба взял у него нож и, вспоров желудок, попросил Монкуша помочь засунуть туда раздутую ногу Яманай. Воздевая руки к небу, он проговорил залпом, на единой ноте: «Пусть хозяева гор и рек, великие духи земли и неба возьмут белого барана, пусть помогут бедной Яманай излечиться, пусть ее дух не торопится на тот свет, пусть тело ее освободится от мук». Он быстро опустился на колени, обернул бараний желудок вместе с ногой Яманай снятою, еще горячей, шкурой и завязал. Под спину Яманай старая Тари, сновавшая возле, подложила по- душку, подстелила мягкую кошму, чтобы было удобней прилечь. А Монкуш тем временем разделывал и разрубал баранью тушу.