Сибирские огни, 1974, №9

Она старалась забыть испещренное морщинами темное лицо и уга­ сающие глаза. Но они все время всплывали в ее сознании и возникали слова: «Да-а, закрыта дорога его назад». Надежда на возвращение мужа не сразу покинула Мекечи, не сра­ зу погасла в ней. Она еще теплилась в глубине, но постепенно теряла силу и уверенность. Та, прежняя вера была глубокая, стойкая. Бежали дни, месяцы, и как-то незаметно начали рваться нити зо­ лотой надежды, как струны топшура... Стоял на дворе месяц возрождения — тулаан ', и безоблачным был весенний день. В такие дни любо чабанам, пасущим овец на солнечном склоне. Солнце подогревает бока горы, они исходят паром и прохла­ дою. Вокруг просторно, далеко видать и пахнет весною. В сумрачном, пропитанном дымом аиле сидеть неохота, так и тянет на воздух, хочется дышать им, вбирать его в себя, бродить под ярким солнцем. Недаром говорят в народе: в месяц возрождения все оживает, суслики, и те из нор выскакивают поглядеть на солнышко. Как бы там ни было, но Мекечи не пришлось в тот день выйти из аила. Напротив, с соседних стоянок, по одной и по две, верхами и пеш­ ком, тянулись к ней женщины. Как же, надо оказать помощь Мекечи! Мекечи тяжко! Довольно до ближней юрты долететь новой вести, а дальше она найдет дорогу. Прошло несколько дней, и с гор, как весенние ручьи, побежали слухи по Куулгы: — Вы не слышали — Мекечи родила? — Бронтовики дают о себе знать... — На кого похож новорожденный? — Трудно сказать. — Хи-хи-хи. — Сколько можно ждать бедной мужа! — Говорят, мальчик, что ли? Ничего, когда-нибудь да будет муж­ чиной, кошма тянется, человек растет. — Да если говорите, что из рода теелес, так ждите: не простым че­ ловеком будет, я не зря болтаю, посмотрите... Вот такой пошел разговор по белу свету, когда в месяц возрожде­ ния в год 1951 родился Монкуш. Услыхав, что дочь принесла суразенка, дед Аба не пришел в ярость. Как обычно, он был покоен, будто ничего не случилось. Думал, долго курил, а под конец обронил негромко: — Что же, это неплохо. Что плохого в том, что ребенок родился? Суждено ему богом жить под солнцем, значит — должен был поя­ виться. Но тетушка Тари поднялась на дыбы. Лицо ее съежилось, точно сухая береста, брошенная в огонь: — Как смотреть-то теперь на людей?! Бессовестная! Что ^сказать, где найти оправдание, если вернется Учур, твой единственный зять?! Аба тут же закрыл ей рот: — Хватит, не болтай! Перестала верить, что ли, в меня, или до те­ бя не доходит, что я давно уже знаю: Учура нет больше. Он давно на том свете, нечего и ждать... Не сразу потушишь пламя, если вспыхнула береста. Тари не уни­ малась: — Нет, люди, нет! Передайте ей, пусть забудет, как открывается наша дверь! Пусть на глаза не показывается со своим суразенком! С тех пор и Эрдену было как-то неловко перед людьми. Он тоже сердился на мать. Вернувшись летом на каникулы из Онгудая, где те- 1 Апрель.