Сибирские огни, 1974, №9

Старики, нагнувшись к борозде, брали в руки землю, смотрели, под­ носили к носу, нюхали. — Да, что и говорить, силен, силен! День и ночь резали колхозники для тракторного газогенератора бе­ резовые полешки. И Эрдену приходилось колоть их на маленькие, кону­ сообразные и квадратные чурочки. Яманай была белолица, но ее все равно прозвали «Черною силой». Сперва она, конечно, сердилась, потом привыкла, пусть кличут, она же не черная, не железная. А годы шли. Стала увеличиваться пахотная земля колхоза «Кызыл- Мааны». — Если продержится мир на земле, то скоро достигнем довоенного уровня жизни, — говорили люди. — Заплата к заплате и дыры не ви­ дать. — Свое отработал «Черный богатырь», одно воспоминание оста­ лось,— смеется Яманай. В аиле жарко от большого костра, на котором хозяйка готовит уго­ щение. Да и на дворе ясный, солнечный день. У Яманай на кончике но­ са блестят бисеринки пота, это у нее всегда: чуть пригубит араки — потеет. — Отработал, отработал свое «Черный богатырь», — повторяет Яманай. — И дети выросли, и трудности забылись... — Ехал — ничего не узнавал,— сказал Эрден.— Все кругом пе­ репахано. Трактора добрались до Ак-Кема и Соодек. — Точно,— подтвердила она,— всюду сеют овес на зеленку и яч­ мень. — Когда была жива мама, — загрустил вдруг Эрден, — сколько пришлось мне побегать тут по полям за телятами. Первый раз я тут раз­ бился, первые колючки впивались тут в мои пятки. Яманай чуть пригубила чоочей с аракой и в знак уважения подала его жене Эрдена. — Выпей-ка за меня, — сказала она и торопливо вернулась к преж­ нему разговору, испугавшись, что печальные воспоминания одолеют Эрдена. — Теперь в колхозе много разных машин! Фатима чоочей не опростала, а тоже пригубила и подала обратно хозяйке: — Поделимся! Недаром сказано, что пить из одного чоочея слаще, ехать на одном коне мягче. — Да ты совсем наша !— похвалила Яманай. Конечно, не за возвра­ щенный чоочей, а за почитание обычая. — Давно за руль не садились? — глядя на круглое доброе лицо Яманай, поинтересовался Эрден. — Забыли, наверное, все. — Да, давно было дело, — согласилась Яманай. — Потом чабанить стала, потом дояркой, теперь снова пасу овечек с Рамазаном... Идут годы... Она снова наполнила аракой фарфоровый сосуд и поднесла Эрдену: — Ты, Эрден, из рода майман, так что приходишься мне племян­ ником. Хорошо, что не забываешь. В тайгу мало кто заглядывает, иног­ да и взгрустнется... Дети выросли, разъехались кто куда. — А я что-то забыл, сколько у вас детей? — Четверо,— охотно пояснила она; было видно, детьми Яманай гор­ дится, довольна, что поставила на ноги. — Старший семьей обзавелся, жена у него нездешняя, из Ябаганской долины, там и живут. Другой работает недалеко, учителем в Усть-Каракольской школе. Рамазан со мной, а Мара в Хакасии, артистка она у меня, в Москве училась. а*