Сибирские огни, 1974, №9

— Как луны, говоришь? — очень удивился Аба.— А какой же он масти? — Не-ет, Аба, он весь черный, железный. — Значит, железно-черный?! — Аба крепко сжал ладонями стар­ ческие щеки, словно хватил его приступ зубной боли.— Точно! Таким он и должен быть! Я же предвидел еще месяц назад! — И Аба преобра­ зился, приосанился и долгим взглядом мудреца, прищурившись, смотрел на красные угли гаснущего очага. Тогда еще была жива мать Эрдена, но ей не пришлось увидеть, как прибыл трактор,— она пасла на альпийских лугах на вершине Ак-Кем бруцеллезных коров — их ежегодно отправляли туда на жировку. Была бы жива Мекечи, радовалась бы теперь, гордилась бы: «Мой младший, Монкуш, тракторист». А возможно, и не так, возможно, утаи­ ла бы радость под сердцем, как маленького ребенка: теперь людей мало что удивляет. Теперь не только люди, но и скот изменился. Идет машина, а она, корова-то, ляжет поперек дороги как ни в чем не бывало и жует себе жвачку. Знает, что не задавят, объедут. Тогда же... — Ах, страх ведь это! — говорили люди, глазея на трактор.— Навер­ ное, нет сердца у того батыра, который пригнал это чудо. — Ба-ата-а! — изумлялись.— Пахнет-то как! — И прикрывали рот рукавами шуб. Нет, кто все же пригнал его? — Были люди, у которых два сердца. Может, кто-то из них? Когда трактор встал у колхозной конторы и из кабины вылезла Яманай, люди глазам не поверили: она была в синем комбинезоне и в платке, точно русская. — Яманай?! — О, кудай май— бог ты мой, чего только не увидишь, покуда жив! Яманай сходила в контору и вышла, и, улыбаясь во все свое круг­ лое лицо, смотрела на народ, когда прибежала мать и закричала еще издали: — Это вправду ты, балам, ты, Яманай? — и она заплакала.— Как же мне теперь жить? — Мама, подойди сюда, сядь-ка вот рядом, сюда вот... — Нет, дочка, нет, и не зови, не пойду, — отмахивалась мать. — Нет, дочка, нет. Только ты его, своего трактора, к аилу не подгоняй, ба­ лам. Фу, фу!.. Одна приходи, балам, одна. Яманай завела машину, люди кинулись кто куда —- зашуршали обутки и шубы. Может, это не правда, но говорят, кто-то в страхе бро­ сил шапкой в трактор. Мать Яманай — а это уж точно! — хотела тоже бежать, но, запнувшись о полу, упала, запричитала: — Не наехай на мать, пожалуйста, не наехай на старую свою мать, балам, не... Тяни подводья в сторону, балам, не задави свою старую мать, балам!... Годы, годы... Далеко они, не вернутся. Но иногда, как живые, они приподнимаются и шевелятся в сердце. Осенний день того года, когда она начала вспашку зяби, стал не простым днем, а праздником. Что говорить, на поле пришли все, и стар и млад. В.сем было любопытно, как это трактор пашет — это Эрден хо­ рошо помнил. Дойдя до места, трактор остановился. Парень, которого все называ­ ли прицепщиком, опустил лемеха плуга, и трактор двинулся, оставляя за собой борозды. Аккуратные пласты выкладывались равномерно, точ­ но листы читаемой книги... Люди стояли и шли за трактором. Были пла­ каты и флаги.