Сибирские огни, 1974, №9

огромную и зеленую, как море. Нет, не готовят к тому... Признайтесь-ка, кто из вас учит ребятишек, как учили нас раньше, любить и ласкать новорожденных жеребят, ягнят, телят, а?... Как нужно за ними ухажи­ вать и кто должен это делать? Есть такие у вас уроки? Есть такая учи­ тельница или учитель? Покажите мне их, и я, старик, не постыжусь, по­ клонюсь им: «Балам, спасибо!» Молчите? Вы и должны молчать. Вместо того, чтобы научить детей любить колхозную землю, скотину, дорожить ею, они ею пугают: «Будешь получать двойки, всю жизнь будешь кол­ хозных коров доить». Так-то вот... Разве я говорю неправду? — В самую точку попали, — просипела старая Тадыл. — Но я не учила детей, чтобы они не ходили за скотиной, — оправ­ дывалась Сюден. — Прению надо кончать! — сказал, вздохнув, Яшнай Яйканаров,— Что же мы тут до утра сидеть будем? Потом до обеда спать, а когда ра­ ботать? — Минуточку, бригадир, — словно только что очнулся, встал Ма- кыш Батыров, провел расческой по длинным, круто завитым усам — его и звали Буденным. Макыш на фронте был каким-никаким командиром, вернулся при орденах, до сих пор носил галифе и китель. И голос у не­ го был густой, четкий, вполне командирский. — Мы гордиться должны, что многие в Куулгы получили образова­ ние. Многие служат, остались в армии, как Эрден. Разве это не честь для алтайца? Кто осмелится сказать Эрдену: «Брось, не служи в Совет­ ской Армии, приезжай домой, механизаторов у нас не хватает»? Знаю, не скажете. И мы гордимся перед областью, товарищ Аргучинов, что воспитали таких детей. И сын чабанки Таны, известный уже поэт — нужны поэты Алтаю! Бег времени, молодые люди! — И намотайте себе на ус, — кричал и крутился дед Кейлюк, — все начинается с коровьего навоза и хлеба, что колышется на полях Куулгы, мотрите мне! Уч-Сюмер серой громадой вылез в рассветном небе, минута — и сверкнули золотисто-белые вершины — коротка летняя ночь! 5 Взяв в колхозе коней, они решили съездить на стоянку тетушки Яманай в Ак-Кеме — когда-то там была стоянка матери Эрдена. Едва они выехали, миновали первый подъем, и кедры начали осе­ нять голубыми крылами тропу то справа, то слева, Эрден стал погля­ дывать на Фатиму, державшуюся напряженно прямо: — Ты не устала? — Нет, что ты,— говорила она,— мне ужасно все нравится. Я ни­ когда такого не видела. Я же говорю, давно живем с отцом на Дальнем Востоке, и там тайга, но такой красоты нету... — Горы...— улыбался Эрден.— Они подчиняют, захватывают — подоблачные, белоснежные... Видишь вершины, что подпирают небо? Они-то и есть священные, там-то и проживают горные духи... Уч-Сю­ мер — по-русски «Трехглавый». Вечные снега... — Ты знаешь, мне иногда становится жутко. Наслушаюсь сказок, а ночью мерещатся тени древних алтайцев, хозяев гор, топот их бога­ тырских коней, звенят серебром удила... — Ты скоро стихами заговоришь. Это все горы. У нас много поэтов. Ты, по-моему, устала? — Ну, хорошо, я устала,— сказала Фатима, морща в улыбке губы. Эрден спешился, отвел коня в сторону, привязал к лиственнице и протянул руки Фатиме. Обхватив за шею, Фатима скользнула вдоль его