Сибирские огни, 1974, №9

Соблазненная и покинутая «А любовь всегда бывает первою»,— по­ ется .в модной песенке. К сожалению, случа­ ется и такое: первая любовь оказывается и первой жизненной драмой. Л ет семь-восемь назад на наших экранах демонстрировался фильм под интригующе- зазывающи.м названием «Соблазненная и покинутая». Фильм был, мягко говоря, д а­ леко не лучшей продукцией зарубежного ки­ нематографа, и содержание его вряд ли кто сейчас вспомнит. Однако название его проч­ но врезалось в память, ибо в этой убийст­ венно банальной фразе буквально в двух словах сформулирован один из самых расп­ ространенных любовных «сюжетов», увы, слишком часто имеющих место в нашей грешной реальной действительности. И не случайно в литературе, в театре и в кино до сих пор встречаются многочисленные вари­ ации на тему «соблазненной и покинутой», подаваемые, разумеется, под заголовками не столь броскими и шокирующими. Что вы, допустим, подумали бы, любезный читатель, встретив повесть под таким назва­ нием — «Счастливчик Л азарев»? Во всяком случае, наверное, ничего дурного и предо­ судительного. Название вполне добропоря­ дочное я, главное, вполне соответствует со­ держанию произведения. В повести Владимира Сапожникова (опуб­ ликована в журнале «Наш современник», 1973 г., № 4) действительно есть этот самый «счастливчик Лазарев», прозванный так друзьями за удивительное везение. И впрямь, в какие только переплеты не попа­ дал полярный летчик Артем Лазарев! И в единоборство с медведем вступал, и сквозь грозовые тучи пробивался, и вынужденные посадки совершал на немыслимом пятачке — и везде ему ■фантастически везло... Не повезло Артему лишь по амурной ча­ сти. Однажды, в последний день отпуска, будучи в гостях у тетки, он познакомился с десятиклассницей Женькой Димовой. Всего несколько часов пробыли вместе Женька и Артем, но сразу поняли, что значит для них эта встреча. «Вы мне нравитесь. Очень»,— шепнула Женька при расставании и стала просить Л азарева, чтобы он остался. Одна­ ко суровый закон долга не позволил муже­ ственному полярнику задержаться ни на один денек. И Артем улетел на Север, уво­ зя с собой, как драгоценность, фотопленку, на которой он запечатлел Женьку во время пляжной прогулки. И все три года в кабине его вертолета висела фотография «кружив­ шейся в брызгах прибоя» девушки, не позво­ лявшая ему ни на секунду забывать о нео­ жиданной, счастливой встрече... Однако «на материке» не дремали. Покуда Артем Л а за ­ рев стоически нес свои полярные вахты, нек­ то Саша Черных, «певец-бард, кумир сту­ денческих сборищ», познакомился с Жень­ кой на факультетском капустнике, увез пос­ ле концерта доверчивую «пейзаночку»-пер- вокуроницу к себе на квартиру и... спустя какое-то время «стало ясно, что надо идти в больницу». Само собой, бард-соблазни­ тель ни разу о Женьке больше не вспомнил, и бедная девочка оказалась в положении, когда смерть кажется избавлением от всех мук. И вот в этот момент в гости к тетке снова приезжает счастливчик Лазарев, уве­ ренный, что Женька помнит его и ждет... Трогательная история, не правда ли? И при всем при том старая, как сам мир. И здесь, отбросив в сторону всякие реверан­ сы, напомним уважаемому автору одну то­ же старую истину: так называемые «веч­ ные» сюжеты требуют особой осторожности при пользовании ими. Художник тут должен суметь не только «повернуть» по-своему те­ му и придумать оригинальный сюжетный ход, но и занять правильную позицию, соб­ люсти, как говорил Л . Н. Толстой, «единст­ во самобытного нравственного отношения» к изображаемым событиям. Вот с уяснения авторской позиции мы и начнем. Итак, Женьку соблазнили и бросили. Про­ изошла если не трагедия, то во всяком слу­ чае «сильнодействующая драма», как гова­ ривал один из героев Шишкова. Спрашива­ ется: кто же виноват в случившемся? Вопрос, применительно к данной ситуа­ ции, самый естественный, однако ответить на него не так просто. И здесь, по-видимо­ му, нам придется основательно вникнуть в ту закономерность литературного процесса, которая называется «связь со временем». Давайте сделаем небольшое отступление и вспомним, какие произведения последних де­ сятилетий, касающиеся именно «вечной» те­ мы, получили особенно громкий резонанс. Таковых в общем-то немного. Л . Финк в своей статье называет пьесу С. Алешина «Одна», появившуюся на сцене пятнадцать лет назад, и справедливо видит причины ус­ пеха этой пьесы в ее тесной связи с потреб­ ностями «текущего момента», когда «много и настойчиво писалось о праве на развод», когда общественное мнение «решительно вы­ сказывалось против некоторых устаревших норм семейного права...» Если мы продол­ жим путь во времени, то без труда вспом­ ним, как спустя год-два поднялась шумиха вокруг фильма «Человек родился». А еще спустя три года возникла оживленная поле­ мика вокруг романа А. Андреева «Рассуди­ те нас, люди!» Сейчас эти три произведения (в скором временя в этот ряд придется, ви­ димо, включить и нынешнего «возмутителя спокойствия» ■—■роман С. Залыгина «Южно- Американский вариант») являются чем-то вроде близлежащей «любовной» классики, и, если вдуматься, успех их был далеко не случайным и объяснялся не только посто­ янным интересом читателя и зрителя к проб­ лемам морали. О причинах успеха пьесы «Одна» JI. Финк сказал достаточно убедительно и повторять­ ся нет смысла. Обратимся лучше к фильму «Человек родился», вспомним еще раз, с ка­ ким триумфом прошел он в свое время по экранам страны. Обратиться к этому фильму тем более уместно, что сюжетная ситуация его почти такая же, как и повести В . Са­ пожникова. «Человек родился», как, вероят­ но, помнят читатели, рассказывал незатейли­ вую историю о девушке, которая, приехав в большой город поступать в институт, поана-