Сибирские огни, 1974, №9

— Говорят, они полезны для легочников,— ответил вместо него шофер.— Лично сам я не пробовал. — А ты, Эрден?.. — Они питаются лучшими корнями,— уклончиво сказал Эрден,— думаю, можно есть, ничего не случится... Когда машина, сделав множество витков и поворотов, выползла на седловину горы, что высилась над обширной долиной, внизу под нею открылось селение: дом, рядом юрта, изгородь, дом и опять юрта. Эрден дотронулся до плеча шофера: «Остановимся, друг». Фатима долго молча стояла, наблюдая с высоты за жизнью внизу. — Вот где прячется твоя Куулгы.— сказала она, наконец. Там и тут дымились аилы. Эрден пытался отыскать дом деда Аба. Казалось, все дома тоже заметили его и уставились окнами. И аилы наблюдают, что за гость там прибыл с Эрденом. Вчера он дал теле­ грамму, что приезжает, и теперь не знал, за кого больше тревожиться: за Фатиму, за своих стариков или за Куулгы. Когда-то он бегал по улицам среди этих домов и аилов, гонял те­ лят, ходил в школу... Школы старой сейчас не видно, новая, кирпичная, двухэтажная, высится над поселком — ряды окон у нее, словно у го­ родской. Нет, совсем другая стала Куулгы. Вон какие дома понастроили под белым шифером — разве разглядишь за ними старый дедушкин? А кОгда-то он казался самым большим и значительным... Строения словно раздвинули горы, было похоже, что в дремотное горное озеро бросили с вершины большой камень,— и пошли, пошли от него круги, все шире и шире... А горы, словно старики седые на собесе­ довании, курили трубку за трубкой. Аилы курили, и горы курили нравилась им новая Куулгы. — Что мы тут стоим, Эрден? — повернулась к мужу Фатима. Он глянул пристально: — А что, тебе не нравится? — Да нет, славно. Конусы, конусы, вперемешку с домами. Я просто что-то устала. — Не конусы, а юрты это, аилы. Летом в них очень хорошо. — Слушай, а ты в таком аиле родился, да? — Нет,— вскипел вдруг Эрден,— я родился во дворце белокамен­ ном! — Ну что ты, Эрден? — Фатима побежала за мужем, и тоже з а ­ лезла в машину, и тоже хлопнула дверцей. «Аил для нее — экзотика, «конус»,— молча и сердито усмехался Эрден.— Чужая — и есть чужая». Молчала и Фатима. — Стоп, друг, приехали!..— сказал угрюмо Эрден и первым вышел у аила, почти примкнувшего к пятистенному, приземистому дому^, посе­ ревшему от дождей и снега. Около него толпились люди в шубейках и просто в плащах и рубахах. От людей отделилась и побежала навстречу Эрдену, вытянув смуг­ лые скрюченные руки, чернявая, сморщенная старушка. Эрден рванул­ ся вперед, улыбаясь и приговаривая, как ребенок: «Якши ба, здравст­ вуй, здравствуй, моя карган-эне, моя старая мама!» Обняв маленькое, худое ее тело, он надолго прижал к себе мать. За старушкой двинулся сутулый, невысокий старик в дубленой шу­ бе, накинутой на плечи, в мягких кожаных ичигах на кривых ногах. Старик старался держаться прямо, задирал голову, темные глаза его были пронзительны и спокойны, а Эрден, дрогнув сердцем, отметил, что за этот год еще больше усох его дед. — Здравствуйте, дедушка Аба!