Сибирские огни, 1974, №9

Таким образом, Рыбин, совсем недавно поддавшийся было гипнозу удобной вер­ сии, снова стал на реальную почву, подвер­ гая сомнению предположения Якобсена. «При оценке сведений, сообщенных Якоб­ сеном,— снова предупреждает он,— не сле­ дует забывать, что воображение его и его спутников было гипнотизировано рисовав­ шимися им картинами гибели Тессема и Кнутсена, и то, что не могло быть доказано фактами, пополняла фантазия. Боюсь, что так случилось и с находкой костей...». Опасения Рыбина были не лишены осно­ ваний: «Размеры отдельных костей, как говорит Якобсен, не превышали длины десяти сан­ тиметров и только одна плоская тонкая кость была величиной с ладонь; эту послед­ нюю кость нашедшие признали за кость от черепа человека и, как мне показа­ лось, на этой именно кости построена уве­ ренность их в том, что здесь сожжен труп человека». И вот эта-то «плоская тонкая кость вели­ чиной с ладонь» — единственный, в сущно­ сти, аргумент, что она принадлежит челове­ ку.— позже в литературе уже выросла до размеров черепа! В статье Б. Рихтера «Амундсен у совет­ ских берегов», опубликованной во второй книжке журнала «Советская Арктика» за 1935 год, упомянуты «полуобуглившиеся кости человеческого скелета и череп» (стр. 80). А в труде «Моря Советской Арктики» такого авторитетного историка полярных стран, как покойный профессор В. Ю. Визе, мы читаем: «Бегичев увидел полуобуглив­ шиеся кости сожженного человеческого тру­ па и череп». Чего же удивляться, что версия о кремация на костре одного из амундсенов- ских почтальонов прочно укоренилась! Якобсен утверждает, что костер был сло­ жен «из большого количества плавникового леса». Нам кажется, для этой цели потре­ бовалось бы слишком уж большое количе­ ство плавника, который к тому же надо бы­ ло еше доставить наверх, к месту сожжения. По словам Якобсена, зафиксированным в рапорте Рыбина, «остатки костра, найден­ ные на мысе, расположены недалеко от его оконечности, на месте, возвышающемся над урезом воды на две сажени (то есть около четырех метров! — Н. Б .)». Что же побудило оставшегося в живых норвежца предать огню останки погибшего товарища? Бегичев (да и Якобсен) дали эгому свое обоснование, также прочно ут­ вердившееся в литературе: «Мы заключили, — пишет Бегичев в днев­ нике и позже в отчете Комсеверопути,— что это кости... одного из тех, которых мы ра­ зыскиваем, и полагаем, что во время их пу­ тешествия пешком в темную пору при таких холодах и метелях они сбились с пути и зашли в Глубокую бухту. Один из них умер, а другой товарищ его, ввиду того, что похоронить его не было никакой возможно­ сти, дабы не растаскали труп звери, види­ мо, сжег его на костре, а сам, наверно, на­ правился через эту бухту к мысу Михайло­ ва...». Кто же из двух был сожжен? «Впослед­ ствии удалось установить, что это были останки Кнутсена»... Это писал и я в своей книге «Никифор Бегичев», также поддав­ шись гипнозу удобно объяснимой версии и, как вижу сейчас, без твердых к тому дока­ зательств... Подведем итоги, хотя пока и предвари­ тельные. Что нам неизвестно? В чем мы не уверены? Чему не хватает доказа­ тельств? а) Как двигались Тессем и Кнутсен? Пеш­ ком или на собачьих упряжках? Сколько было у них собак? В советской литературе ответа на эти воп­ росы мы не нашли. Можно предположить, что положение с продовольствием и с кор­ мом, по крайней мере, на первых этапах путешествия, у Тессема и Кнутсена было удовлетворительным. В избушке бухты Мод в тридцатые годы советские полярники на­ шли немалое количество банок с пеммика- ном и пягикилограммовых бочонков с соло­ ниной. Следовательно, уходя из избушки, Тессем и Кнутсен могли взять с собой нуж­ ное количество провизии и корма, которого хватило бы не только до депо мыса Вильда, где они также могли пополнить — и попол­ нили— свои запасы. До мыса Вильда — более 400 километров — Тессем и Кнутсен шли 27 суток, делая в среднем по 15 километров за дневной пере­ ход. Судя по таким скромным переходам, можно предположить, что собак у них было мало и что, по обычаям норвежских поляр­ ников, они шли на лыжах, сопровождая уп­ ряжки с санями, на которых везли продо­ вольствие и снаряжение. б) Кому принадлежали нарты, найденные 1 августа на мысе Стерлегова? Можно ли твердо сказать, что они непременно были норвежского производства, как утверждал капитан Якобсен? Нельзя. Их могли изготовить по норвеж­ скому образцу моряки затертых льдами ле­ доколов «Таймыр» и «Вайгач» на случай аварии судов. Вполне возможно, что они-то и оставили нарты на мысе Стерлегова. где охотились на диких оленей в ожидании при­ бытия аргиша Бегичева. в) Кто разводил три костра, обнаружен­ ные неподалеку друг от друга? Почему обязательно Тессем и Кнутсен? Конечно, в Арктике всякое может случить­ ся в ноябре, но нельзя сбрасывать со счета и объективных обстоятельств. Тессем и Кнутсен были о-пыт.ными, закаленными по­ лярниками, обладали крепким здоровьем. От мыса Вильда до трех костров — расстоя­ ние около 100— 120 километров. На преодо­ ление этого расстояния им требовалось не более 8— 10 суток, конечно, если не свиреп­ ствовала пурга. Почему же они вынуждены были, по предположению Якобсена, «делать очень короткие переходы с частыми оста­ новками для отдыха и отогревания»? г) Кто же из двух спутников сожжен на костре на мысе Приметном? Н и к т о ! Тессем и Кнутсен там и не бы­ ли. .Следовательно, ничей труп там вообще не сжигали. 10. Сибирские огни № 9.