Сибирские огни, 1974, №9

ше оно Лебяжьим называлось. А сколько таких Черных озер по всей стране нашей за­ мечательной — это ж подумать страшно! Так вот, надо бы так сотворить, чтобы они обратно звонкими стали: Лебяжьими или Гусиными, Журавлиными или еще как, а только чтоб не Черными, мил дружки вы мои хорошие. Не Черными — вот какая на­ ша забота!» * * * В клубе Анжерского машиностроительного завода состоялся суд над хулиганами Сапо- говым, Шпенёвым, Бурмистровым. Клуб, рассчитанный на 560 человек, вместил все семьсот: стояли вдоль стен, меж рядов. Р а ­ бочие спешили в зал в пересмены. Когда зачитывался приговор, люди сдвинулись плотной стеной. Вот так бы плотной стеной следовало встать рабочему Анжеро-Суджен­ ску на борьбу с хулиганством в дальней­ шем. Итак, перед народным судом, перед су­ дом всего рабочего города — трое. Сапо- гов. Ему как раз в день суда исполнилось девятнадцать лет. Образование — два клас­ са. Судим за кражу. Некоторое время рабо­ тал .на Анжерской обогатительной фабрике. Характеристика с фабрики отрицательная. 27-летний Шпенёв. Образование — 11 клас­ сов. До ареста не работал. Бурмистрову ис­ полнилось 25 лет. Образование восемь клас­ сов. Слесарь-сантехник машиностроительно­ го завода. Председатель суда — Юрий Яковлевич Гавриков, народные заседатели — шахтер «Судженской» Петр Алексеевич Змеев (отец героя, погибшего за Родину в 19 лет) и нор­ мировщица той же шахты Валентина Вла­ димировна Удовенко. Председатель суда задает вопрос, кто бу­ дет защищать подсудимых. Маленький тще­ душный Сапогов тотчас поворачивается к Шпенёву, ждет мысленно подсказки, и зал отмечает этот многозначительный обмен взглядами. «Защищать себя буду сам !»,— заявляет он. Отказывается от защиты и Шпенёв. Вовлечение в пьянство несовершеннолет­ них, злостное хулиганство, кража общест­ венного имущества, изготовление спиртных напитков — вот на чем фиксируется внима­ ние при оглашении обвинительного заключе­ ния. Шпенёв до поры до времени держится чуть ли не героем. В руках у него сверток газет. Он пытается демонстрировать знание законов, эрудицию, отстаивает свою «пра­ воту». — Подсудимый Шпенёв, признаете вы се­ бя виновным? — Нет. — Полностью? — Да. Но его словообильный рассказ о каждом конкретном преступлении, рассказ, в кото­ ром запросто упоминается: «выпили одну бутылку, вторую» или «взял в аптеке десять бутылочек, по-латыни они называются как- то, выпили», наконец, утверждение, что в истории с журавлем он, Шпенёв, ни при чем, что он попал под .влияние Сапогова,— как нельзя лучше развенчивает .и его «героизм», вызывая смех в зале. Вот после такого рассказа и особенно по­ сле столь же уверенного по тону, но абсо­ лютно пустого по существу изложения тру­ дового пути, которого, собственно, нет в био­ графии Шпенёва, реакция зала стала опре­ деленнее. Надо сказать, что группа подро­ стков до поры до времени переговаривалась в курилке: «Ничего ему не будет, он такой начитанный». А тут даж е бывшие друзья стали возмущаться его эгоизмом, себялюби­ ем, жестокостью. Болтливость подвела-таки Шпенёва. И существо обвинения, и настроение зала точно выразил в своей речи государствен­ ный обвинитель, прокурор города Алексей Николаевич Силаев: — Не только за журавля, за попрание норм нашей морали, за жестокие хулиганские по­ ступки судим мы этих людей. Воспитатель­ ный процесс складывается ,в нашем общест­ ве из многих моментов коллективного фор-, мирова.ния нравственности. Именно этот процесс был нарушен. Неуважение к обще­ ству породило злостное, жестокое, циничное хулиганство. Почему, как только случается какое-либо ЧП в городе, там эта тройка обязательно участвует? Это своего рода уже сложившийся коллектив, с определенными ролями каждого. Предъявлен приговор Тро­ шину, а кто всю ночь водил его к магази­ ну за водкой? Шпенёв. Я не могу назвать здесь фамилию женщины, которую изуродо­ вала эта шайка. А кто жестоко избил рабо­ чего? Дело на доследовании, оно покажет истинных виновных.... И вот в оболочку это­ го мирка попадают подростки, которых спа­ ивают, зная, что они несовершеннолетние. Общественный обвинитель, выступая до ме­ ня, удивлялся: «Как это некоторые свидетели многое скрывают?» Это обы­ вательское равнодушие и дает возмож­ ность плодиться преступности, веохово- дить подростками таким типам, как Шпенёв, который в течение сорока минут демонстрировал нам сегодня свою «эруди­ цию», суть коей свелась к тому, что неведо­ мая птица свалилась с неба к его ногам, чтобы он «ласково» ощипал ее. Я не случай­ но задал Шпенёву вопрос: «Расскажите свою трудовую биографию». Мораль лодыря определяет его поступки. Не случайно ни в одной характеристике на него нет светлого пятна... Вот тут Сапогов хотел нам ухарст­ во показать. Посмотрите, Сапогов, кому вы подражаете. Тому, из-за кого садятся на скамью подсудимых такие, как вы. Или вы, Бурмистров, вы все же рабочий человек, у вас есть еще возможность стать достойным уважения без нахальства и напористости Шпенёва. Кого вы произвели себе в «бо­ ги»?.. Речь государственного обвинителя была поддержана дружными аплодисментами. — Сапогов, будете говорить? — Я виновен. — Шпенёв, будете говорить? Шпенёв поправляет микрофон, поднимает над головой сверток газет: