Сибирские огни, 1974, №9

шениях с Арсентьевым говорить не стал. Придет время — Володька сам разберется, не маленький. Остаток вечера прошел в воспоминаниях о минувшем сезоне. По­ том Лариса начала деликатно позевывать, и Князев спохватился: — Извините, Лариса, мы вас совсем заболтали. — Вы знаете, голова тяжелая, а спать не хочется. — Разница во времени. В Киеве сейчас восемь вечера. — И долго я буду эту разницу ощущать? — Пока не привыкнете,— засмеялся Князев. В комнате стало совсем тепло, окна оттаяли. Князев вытер подокон­ ник, сменил постельное белье. Со спальником под мышкой вышел на кухню. — Ну, Матусевичи, устраивайтесь. Спокойной ночи. Князев выключил свет, пристроил в изголовье свернутую телогрей­ ку и влез в спальник. Дрова еще не прогорели, на потолке шевелились красноватые отсветы. Князев лежал тихо, курил, улыбался своим мыс­ лям. Завтра он сделает вот что: предложит Матусевичам организовать коммуну. Не все ли им равно, где жить: в арендованной у какой-нибудь тетки комнате или здесь, у него? Он убедит их в этом, и все будет хоро­ шо. И им, и ему. Все поровну, никакого благодетельства. Упирать на то, что это е м у надо. А разве не так? В конце коридора экспедиции, перед кабинетом Арсентьева, за тяжелой, обитой кровельным железом дверью, в строгости и тишине вел работу отставной майор Артюха. Деревянный барьер разделял комнату на две неравные части — клетушку для посетителей, где едва умещались стол, стул и чернильница, и святая святых. В святая святых на укрепленном брусьями полу вдоль стен выстроились несгораемые шкафы и сейфы. Посредине впритык стояли два стола — письменный, за которым Артюха писал, и большой чертежный, на котором он разво­ рачивал карты. В комнате неистребимо пахло металлом, сургучом и ружейным маслом. Артюхе было за пятьдесят. Одевался он всегда одинаково: темный двубортный пиджак, галифе защитного цвета и белые чесанки (в теп­ лую пору — хромовые сапоги). С сотрудниками он держался официаль­ но, во внеслужебные отношения вступал с весьма ограниченным кругом лиц. В тот день, когда Князев встречал Матусевича, Артюха появился на пороге камералки, назвал фамилию Афонина и кивком указал на ко­ ридор. Афонин как раз боролся с послеобеденным сном и не сразу осоз­ нал, чего от него хотят. — На выход, с вещами, — подсказал Высотин, и Афонин пошел. Артюха отпер свою дверь, вошел первым и, мгновение поколебав­ шись, впустил Афонина в святая святых. Письменный стол был пуст, как у следователя в кино, и, как у следователя, лежала там одна-един- ственная папочка-скоросшиватель. Дальнозоркий Афонин прочел над­ пись на ней: «Акты на списание боеприпасов». У него отлегло на сердце. — Какое казенное оружие имелось в отряде? — спросил Артюха. — Маузер и наган. Артюха достал из папки листок бумаги, в котором Афонин издали узнал собственноручно им составленный акт. — Так,— сказал Артюха.— Карабин системы «Маузер» и револь­ вер системы «Наган». Кроме того, в отряде имелась ракетница. И вот вы чохом списываете патроны к карабину, патроны к револьверу, ра­ кеты сигнальные и указываете такую причину: «израсходованные для сигнализации и отпугивания диких зверей...» Каких это вы зверей отпугивали?