Сибирские огни, 1974, №9

— Или наоборот — не выезжать с поля,— заметил Князев и разо­ гнал публику по местам, а Таню Афонину попросил соорудить из карто­ на плоскую коробку с клапаном. Несколько дней назад Арсентьев издал приказ по камеральным группам, Который предписывал «в целях упорядочения хранения сек­ ретных документов все планы, карты, полевые планшеты, аэрофото­ снимки и другие закрытые материалы по окончании рабочего дня сда­ вать на хранение в упакованном и опечатанном виде в хранилище экспе­ диции...» С приказом ознакомили под роспись весь личный состав камераль­ ных групп. В тот же день завхоз выдал каждой партии листовой кар­ тон для изготовления тубусов и папок. «Чтоб все, как в лучших домах,— шутили камеральщики.— Враг не спит». Поводы для зубоскальства, откровенно говоря, были. Издавна весь картографический материал хранился у исполнителей, в обычных конторских шкафах, и никогда ничего не пропадало, разве что в поле. Но в поле и люди пропадают. Конечно, все, что касается подсчета запасов, хранить надо тщательно — не столько из-за секретности, сколько из-за ценности материалов: итог всех работ, конечная форму­ ла. А карты... Спутники-«шпионы» давно уже рассекретили самые подробные топоосновы. В душе Князев разделял общее мнение, но виду не подавал: на­ чальники партий назначались «ответственными за хранение и учет закрытых материалов внутри партии», а завхранилищем, отставной май­ ор Артюха, был мужиком дотошным, буквоедом, и чувством юмора его с рождения обделили. Храня полную серьезность, Князев пояснил подчиненным, что дело не в секретности, а в соблюдении порядка, в элементарной бдительности, и тут же передоверил получение и сдачу закрытых материалов Тане Афониной. Отдавая ей мастичную печатку на засаленном шнурке, он сказал: — Вот, вручаю при свидетелях. — А дверь кто будет опечатывать? — спросила Таня.— Вы же позже всех уходите. — Будете оставлять мне перед уходом. — Так пусть она у вас и будет. — Тоже верно. Не сообразил,— сказал Князев и взял печатку назад. Все эти дни Князев засиживался в камералке допоздна. Антициклон, казалось, собирался гостить до весны. Даже днем выше сорока не поднималось, а ночами безжизненный лунный свет рождал хрупкие тени, воздух густел, словно наполнялся ледяными иглами, и тонко позванивал, и снег тоже звенел, а под ногами скрипел, под по­ лозьями повизгивал и скрежетал. В квартире Князева прочно установилась минусовая температу­ ра. Дед в бочке ковшом уже не пробить, приходилось брать топор, ру­ комойник же промерз до дна. Князев рассчитывал время так, чтобы по дороге домой успеть поужинать. Чайная закрывалась в восемь. К тому времени там оставались обычно одни алкаши. Князев прогла­ тывал раскисшие пельмени, брал в целлофановый мешочек два гарни­ ра для Дюка и шел восвояси. Дома он сразу затапливал печку, позже пил чай со сливовым джемом и читал у открытой духовки «Литератур­ ную газету», прибывающую в Туранск с недельным опозданием. Часам к одиннадцати комната наполнялась живым духом, но теперь надо было ждать, пока прогорят дрова, а ждать не хотелось, труба остава­ лась открытой, и к утру все тепло улетучивалось.