Сибирские огни, 1974, №9

ком? Наверное, не смог бы, сбежал через неделю от однообразия. А то­ му же бухгалтеру, водителю или продавцу покажется скучным и недо­ стойным делом рисовать цветными карандашами на листе бумаги; Кому это надо, за что люди деньги получают? А уж бродить по тайге — они эту романтику в гробу видали. Думая таким образом, Князев пытался представить себя не геоло­ гом. У людей обычно в запасе несколько профессий, которыми они вла­ деют или хотят овладеть. У Князева не было такого резерва, он видел себя геологом или никем, и это иногда пугало. Вдруг что-нибудь случит­ ся с ногами или вообще со здоровьем — так что нельзя будет ходить в поле,— куда он тогда? Ну, уедет с Севера, ну, устроится куда-нибудь, будет тянуть лямку изо дня в день, заставит себя найти в работе какой- то интерес... И все равно не даст покоя сознание того, что совершил вы­ нужденную посадку, все вкривь и вкось, жизнь исковеркана. В такие минуты Князев с внезапной, удивлявшей его самого мни­ тельностью прислушивался к своему организму, пытаясь уловить ритм сердца, сомкнутыми пальцами давил те места, где по его предположению находились желудок и печень, однако никаких симптомов нащупать не мог. С внутренностями все, кажется, было в порядке. Радикулит, прав­ да, беспокоил — не получался «мостик», костяшки пальцев при наклоне туловища вперед не доставали пола, и вообще спина как-то закостене­ ла, но с этим можно было мириться, а на случай обострений был у Кня­ зева один проверенный рецепт: растирка скипидаром и компресс из кис­ лого ржаного теста. Он понимал, конечно, что полевикам Заполярья год работы засчиты­ вается за два недаром, что еще десять, от силы пятнадцать лет — и по­ неволе потянет на конторскую работу. Но прийти к этой неизбежности надо постепенно, исподволь — как к старости... Последнее время на него все чаще — из мозаичного разноцветья шлифа, с испещренной значками карты фактматериала, из окна каме­ ралки, обросшего толстым слоем инея, даже из тарелки со столовскими щами — глядело нахмуренное лицо с плотно сжатым маленьким ртом и клубеньками щек. Было ясно, что тактику булавочных уколов Арсенть­ ев исчерпал, теперь надо ждать ударов, и уж, конечно, не в грудь. И луч­ ший способ защиты — нападение — здесь не годился, потому что на кого нападать? На начальника экспедиции? Он кругом прав, он борец/за го­ сударственные интересы, он против нарушителей и волюнтаристов, он все вопросы решает коллегиально. У тебя принципы, а у него — адми­ нистративная власть. Маневрировать? Не подставлять себя под удары? Загородиться бумажонками на все случаи жизни? Просто не давать по­ вода? Не давать... Постараться не давать. Есть и другой выход: пойти к нему, выложить все, что думаешь о нем и о его методах, и — заявление на стол. Север велик, без работы не останешься. А потом, как только устроишься, перетащить своих ребят — им все равно жизни не будет. Только вот месторождение Болотное за собой не перетащить... Да и Ар­ сентьеву нельзя такого подарка делать, слишком он этого хочет. Прибыли, наконец, аэрофотоснимки, заказанные еще год назад. Все им обрадовались и полдня толпились у стереоскопа, рассматривая с километровой высоты места, по которым ходили летом, узнавали их и не узнавали — такое все было аккуратное, чистенькое, ровное, как в ухоженном парке. Приятные воспоминания перемежались восторга­ ми по поводу того, как четко дешифрируются на снимках разрывные нарушения, как достоверно по смене растительности отбиваются оса­ дочные толщи. Не карта будет, а конфетка, и вообще с такими снимка­ ми и в поле ездить не надо.