Сибирские огни, 1974, №8

добром и злом, четко делили мир на героев и подлецов,— мы выраста­ ли в страстном желании походить на мудреца Сээркэна Сэсэн, быть такими находчивыми, как бедняк Чарчахан, отчаянными, как герой Манчара. И уж как мы ненавидели всей силой своих маленьких сердец жадного Анга Монгуса, плутов-шаманов, кровожадных извергов, вроде Хара Хана! Я и по сей день люблю слушать якутские сказки и олонхо, всячески стараюсь пропагандировать их, способствовать публикации, их отзву­ ки читатель часто находит в моих стихах. Каждая сказка — частица большой народной души... Конечно, среди детских «университетов» сказки были главным, но не единственным. Воспитывали детей еще и поркой — за провинность, за непослушание сурово секли, и это долго не забывалось. У якутов да ­ же пословица есть на этот счет: ребенка прутом, коня плетью... Воспитывали трудом. В пять-шесть лет ребенок начинал помогать взрослым. Отец не раз потом вспоминал, смеясь, как в шесть лет, воо­ руженный собственной косой, маленькими грабельками, я отправился вместе со взрослыми на сенокос, как влез на высокую копну и закри­ чал на всю округу: «Вот я какой славный парень, сам сено кошу!» Вообще старики, которым родители оставили меня на полное по­ печение, даже среди якутов выделялись своим трудолюбием. Дед — маленький и хромой, бабушка высокая, важная, добросердечная. Жили мы дружным домом, где всякий встречал ласку. Разве что богачей здесь крепко недолюбливали — были на то причины. Можно сказать, вся семья — и старики, и дети их — до конца своих дней не вылазили из байской кабалы. В нашем наслеге доживал свой век богатый старик Василий Саа- хыллай. У него была любимая забава — пугать нас. Детские переко­ шенные от страха лица доставляли ему несказанное наслаждение. Од­ нажды, когда мы с двоюродной сестрой Ыстанныай шли на летник, старик встретился нам верхом на лошади и стал гоняться за нами по поляне. Навсегда запомнилась мне храпящая морда коня и копыта, навис­ шие над головой. Еще и сегодня меня, случается, будит дикий сон: разъяренный, поднявшийся на дыбы конь, хохот чернолицего старика. И сегодня явственно звучат в ушах слова бабушки: — Проклятые... богачи... такие звери. От своего отца я никогда не слыхал слов: «Вот разбогатеем» — то ли он навсегда утратил веру в подобный исход своей судьбы, то ли просто боялся стать богатым. Уж я-то, наслушавшись сказок бабушки, с малолетства твердо знал: превратиться в богача — все равно что пре­ вратиться в негодного человека, в разбойника. Отец любил работу, был легок на подъем, в своих поступках отли­ чался решительностью. Прослышав об открытии алданского золота, он загорелся мыслью податься в те сказочные и лихие края, о которых среди народа было столько разговоров. Однако решиться на такое бы­ ло не просто, особенно, если у тебя семья, а сам ты безлошадный бедняк. Помог случай. Целое лето родители заготавливали сено для одной зажиточной семьи, осенью с ними рассчитались... оленем. В нашей се­ мье, на радость всем, а детворе в особенности, появилась белоногая важенка Чынагар. Кормить ее, ухаживать за ней было такое наслаж­ дение, хотя где-то в глубине души я побаивался этого редкого, непри­ вычного для нас, таежных мальчишек, животного. Какая у Чынагар была гладкая шерсть, какие крепкие, красивые рога! Но всего ценней олень был тем, что решил судьбу семьи,— зимой отец сговорился с «золотым» подрядчиком, запряг в нарты нашу Чы-