Сибирские огни, 1974, №8

ароматный чай. Командир по-прежнему восседал на белом коне. И Ва­ ся заметил, что оба они — и командир, и конь — тоже пьют чай, выпя­ чивая губы и шумно прихлебывая. Около самовара хлопотала та самая старушка в белом платочке и черном плюшевом жакете, которой Вася помог перейти через дорогу. Старушка разливала чай, приговаривая: — Пейте, родимые, напивайтесь досыта, соколики. Рядом с охапкой березовых веток на раскладном стульчике сидел Дед-Пихто и ловко, споро так, вязал веники. Несравнимый ни с чем плыл над лужайкой аромат березового листа. За дедовой спиной на длинных золотых стеблях вставали хлебные колосья, топорщась иголками усов, а между ними тихо и скромно цве­ ли васильки. Когда транспорт пробегал мимо, цветы наклонились, з а ­ качались, закивали, — то ли обдаваемые порывами ветра, то ли в знак благодарности, заметив промелькнувшее в окне лицо Васи Морков­ кина... А может быть, это голубое и легкое цвело в самой душе Васи Мор­ ковкина, и только чудилось, как бывает во сне, происходящим сна­ ружи... Чуть в сторонке Вася увидел Писателя. Он в отличие от всех про­ чих попивал не чай, а густой, как деготь, черный кофе. Выпив чашку, Писатель брал в руки гусиное перо и, не сходя с места, создавал оче­ редное бессмертное произведение. По лужайке от одной группы к другой ходил Путник с кожаным чемоданом и раздавал всем подарки. Он подарил Деду-Пихто красные шорты, командиру пожарников вручил новенький огнетушитель, ста­ рушке преподнес пуховую шаль. Старушка вся зарделась и начала тут же примерять шаль, посматривая, как в зеркало, в блестящий бок са­ мовара. Все это спешила запечатлеть для будущих времен Фотографическая птица, которая то и дело выпрыгивала из объектива фотоаппарата. Вдруг с самоваром что-то случилось. — Нате, господи, — развела руками старушка. — Кран засорился. Откуда-то вынырнула фигура в оранжевой каске. Вася узнал Ива ­ на Митрофановича. Тот принялся починять самоварный кран, попере­ менно орудуя разводным трубным ключом и автогенною горелкой. Острое белое пламя зло и весело разрезало металл. «Ка.к бы он опять не испортил чего», — забеспокоился Вася. Мимо проплыла избушка с голубенькими, как незабудки, ставенка­ ми. В окне алел цветок герани. Но приглядевшись внимательней, Вася увидел, что это не цветок, а Петушиный гребень. В другом окне торчали Заячьи уши. Петух и Заяц сидели за столом, накрытым праздничной бе­ лой скатертью. «Так вот какая она — Луговая суббота!» — с тихой радостью по­ думал Вася Морковкин. И вдруг начала удаляться и уменьшаться зеленая лужайка, и все находящиеся на ней сделались маленькими-маленькими, как в перевер­ нутом бинокле. Горизонт распахнулся, дремучие леса и светлые рощицы, выйдя из- за него, обступили лужайку. Вслушиваюсь и не могу понять, что это шумит: лес ли широколист­ венный, или светящееся летучее облако, единственное в голубизне неба, но рождается ощущение высоты, и видно теперь большую часть земли — не так, как из иллюминатора самолета, а как в детстве из верхнего окошечка элеватора.