Сибирские огни, 1974, №8

Волк с грустью поглядел на него. «Такой у него взгляд был стран­ ный,— рассказывал Вася Морковкин,— что мне даже как-то не по се­ бе стало». За городом во дворе телестудии мы ждали автобус. Была поздняя осень. Падал отвесно реденький мелкий снежок, стучал по засохшим, но не облетевшим листьям тополя; мороз пощипывал уши. Вдруг из-за угла появилась большая черная собака с белым, гряз­ новатым воротничком на груди. Это был очень старый пес. Он медлен­ но ковылял на трех лапах. Передняя была у него перебита, и он дер­ жал ее на весу. Обогнув заглохшую цветочную клумбу в центре двора, пес сел на подернувшийся ледком асфальт, продолжая держать на весу переби­ тую лапу. Чувствовалось, что бежит он издалека, долго и очень устал. Тяже­ лое дыхание морозным паром вырывалось из его открытого рта. По всей вероятности, это был бродячий, бездомный пес, и мы по­ нимали, что бежать ему некуда, кроме как с глаз людских. Пес, похо­ же, и сам об этом догадывался. Было во всем его виде нечто такое, что бывает иногда у людей: когда тяжело на душе и некуда идти, приду­ мываешь какую-то цель, чтобы не выказать своей беспомощности, и идешь. Не тоска, а какая-то отрешенность, напряженное сосредоточие на выдуманной, несуществующей цели, поглощенность ею — были в его взгляде. Словно ему хотелось убедить нас, людей, в том, что он вовсе не бездомный пес, а что где-то далеко кто-то его ждет и что только ра* ди этого бежит он, превозмогая боль. В это ему, наверно, и самому хотелось верить. И пока были силы, пока он бежал, окончательное признание, что там, куда он бежит, ни­ чего нет, отодвигалось. Этот самообман и радовал его, и тревожил, и держал на ногах. Передохнув (он сидел даже меньше, чем нужно было для того, что­ бы отдохнуть), пес снялся с места и поковылял дальше мимо свинчен­ ной и оваренной из железных труб телевизионной вышки к бетонной ограде, возле которой торчали сухие кустики полыни и где, наверное, была дырка... Вася набрал в лесу большую охапку хвороста и, продираясь сквозь кусты, двинулся обратно. Березовый светлый лесок между тем начал переходить в пихтовый, темный, дремучий бор. «Опять начинает твориться что-то неладное»,— обеспокоился Ва­ ся и прибавил шаг. В просвете между деревьями засинела река. «Ну вот и хорошо,— обрадовался он,— а то мне начало казаться, что я опять сбился с дороги». В это время на берегу появилась компания длинноволосых юнцов, лет семнадцати-восемнадцати, с электрогитарами и магнитофонами. Вероятно, они приехали на том поезде, который пробежал между Ва­ сей и пожарниками. На юнцах были грязные мятые джинсы со множе­ ством кричаще-ярких заплат в самых неподобающих местах. Похоже было, что заплаты пришиты нарочно. Длинноволосые юнцы шумно располагались на лужайке, извлекая из саквояжей большие бутылки с красным вином и консервные банки. Бренчали электрогитары, хрипели магнитофоны. «Надо сказать им, чтоб они вели себя потише»,-— подумал Вася, сваливая хворост на землю. 3. Сибирские огни № 8.