Сибирские огни, 1974, №8

К Анне Трофимовне по воскресеньям при­ ходил гость, мужчина средних лет, с черны­ ми усиками. Он служил кучером у купцов Осиповых. Он был очень стеснительным и когда говорил, то как будто сжимался, но говорил он дельно, и мне нравился. Что-то доброе было в его улыбке и во взгляде больших серых глаз; ко мне он относился как к равному, а Анну, по-моему, любил. Хозяева не вмешивались в их отношения. К ак бы в дальнейшем протекала моя жизнь у Ховесов — не знаю. Но случилось непредвиденное: хозяина вдруг мобилизова­ ли в армию. На крестьян К олчак уж е не на­ деялся, и в армию было призвано городское население старших возрастов. С большой не­ охотой собрался на военную службу Ховес. На следующий день хозяйка дал а мне две колчаковские кредитки по 25 рублей, и я очутился на улице. Пошел в знакомую хар- чевку. Встретили меня там приветливо, но помочь .ничем не могли. Бродя по городу, я увидел двухэтаж ное здание и прочел выве­ ску на нем: «Союз военноувечных». По внутренней лестнице поднимаюсь на второй этаж . Попадаю в небольшую комна­ ту. З а столом двое: рыжебородый дядька с широким лицом, в сильно потертом синем пидж ачке и узколицый — в темно-коричневой рубахе, подпоясанной широким ремнем во­ енного образца. Робко спрашиваю, не .нужен ли мальчик. Рыжебородый отвечает: «Мальчик не ну- -жен, а конторщик нужен». Он стал расспра­ шивать, кто я, где работал? Я ответил. Уз­ колицый д ал мне листочек бумаги, ручку, предложил написать свое имя, фамилию. Я сел за свободный стол, написал. Почерк у меня неважный. Узколицый качает головой и передает бум аж ку рыжебородому. Тот посмотрел и уверенно ответил: «Возьмем». И вот я — 'конторщик. Мне даю т перепи­ сывать бумаги. Знакомлю сь с конторскими книгами, узнаю, что «Союз увечных вои­ нов» существует как благотворительная ор­ ганизация. В него принимают инвалидов войны. Существует правление общества, ко­ торому и подчинена контора. Рыжебородый — бухгалтер Васильев; узколицый — секре­ тарь правления Кузнецов. Внизу — магазин союза и кухня, вверху — столовая и контора. Есть еще где-то сапож ная мастерская. Р а ­ ботникам канторы полагался обед, но без второго блюда. И з кухни принесли .нам большую кастрюлю супа. Я заметил — В а­ сильев обж ора, съел две тарелки супа с за ­ видным аппетитом. Никаких особых посети­ телей в конторе не было. Заходил председа­ тель правления, по фамилии тож е Кузне­ цов — холеный дядька с темно-русой бород­ кой. У Ховеса я не имел времени оглянуть­ ся вокруг. В конторе такая возможность по­ явилась... В городе белочехи. Их, каж ется, было не­ сколько сотен. Холеные, откормленные, ши­ карно одетые, они щеголяли повсюду, при­ держивая рукой сабли в металлических нож ­ нах цвета цинка. На них начищенные до блеска сапоги, красные галифе, мундиры цвета хаки и особые фураж ки с лакирован­ ными козырьками. Как-то мы с Ховесом гнали на бойню двух бычков. Нам пришлось свернуть в сторону. Человек тридцать кавалеристов-белочехов строем гарцевали по дороге. На седлах я заметил два пулемета. Хозяин сказал: «На­ верное, каратели...» В городе по вечерам белочехи прогулива­ лись по Большой улице с местными барыш ­ нями. Кино не работало. Народный дом (так называли городской театр) был при­ способлен под госпиталь. Открыт был толь­ ко цирк с бессменными акробатами и на­ ездниками. В цирке я дваж ды смотрел одни и те ж е представления. Хозяева харчевки, где я жил, кое-как пе­ ребивались с хлеба .на воду. В ’харчевку не­ часто заходили любители поесть пельменей. Д елали пельмени по вечерам, в это время и я был дома и мо.г помочь. Старались ле­ пить пельмени помельче. Порция — сто штук. Некоторые съедали и по две и даж е по три порции. Хозяин харчевки, как я теперь по­ нимаю, был обыватель, но Колчак ему не нравился. Слухи о свирепых расправах кол­ чаковских карателей доходили и до него. Говорили, что уездная тюрьма, а она была не так далеко, переполнена заключенными. От харчевки до конторы — версты две. К аж ­ д ое утро отправлялся я в контору и возвра­ щ ался затемно. Хозяева кормили меня, как члена своей семьи, не спрашивая денег. Сколько-то я платил хозяйке, но она не хо­ тела брать денег, а если и брала, то со сму­ щением. Ее доброта была безграничной. Одежонка на мне плохонькая, сапоги не по разм еру, те, что дал мне Ховес; был у меня и пиджачишко из дешевой черной материи на подкладке из домотканого холста, а по­ верх я надевал нечто вроде пальто до ко­ лен, тож е из домашнего серого сукна. На голове носил старенький картуз. В морозы с ветром меня продувало до костей. Бухгалтер Васильев, глядя на мое одея­ ние, качал головой, но помочь ничем не мог. Колчаковский .режим он ненавидел и гово­ рил об этом не раз, когда в конторе не было секретаря Кузнецова. В контору часто зах а­ ж ивал какой-то не по возрасту толстенький субъект с острыми усиками. Васильев пре­ дупредил меня; «При нем лишнего не гово­ ри. Шпик... связан с контрразведкой». Это учреждение находилось через несколько до­ мов от конторы в старом каменном здании с полуподвалом. Ходили слухи, что в этом полуподвале пытают и расстреливают. В контору пришел работать новый чело­ век. Его взяли старшим конторщиком. Он был студентом Томского технологического института, каж ется, второго курса. Ф ами­ лию его я забыл, но он произвел на .меня не­ изгладимое впечатление. Впервые я увидел живого студента. Высокий, стройный, с доб­ рыми с и н и м и глазами, он .не только с уча­ стием относился ко мне, но и помогал со­ ветами. С Васильевым студент подружился с первого дня. К секретарю относился веж ­ ливо, но с холодком. Без посторонних сту­ дент ругал колчаковскую власть. Прорабо­ тал он в конторе только недели две, его мо­ билизовали в колчаковскую армию. К ак мы с Васильевым его жалели! Но на «рещанье