Сибирские огни, 1974, №8

нишка Ваня, обва.рив голову и лицо. Через несколько часов ребенок умер. Вся наша семья переживала горе Прасковьи И ванов­ ны. Она осунулась и почернела. Зимой я тяжело заболел. Меня перевезли домой и уложили на койку под полатями. Временами я бредил. М/не все казалось, буд­ то .над моей головой и над лицом летали черные шары с длинными иглами и, прика­ саясь к коже, больно кололи, отчего дрожь разбегалась по всему телу. Думаю , что у меня был сыпной тиф. Когда выздоровел, к Зубановым меня мать больше не пустила. Микроб городской жизни, которым я з а ­ разился еще в Саранске, не покидал меня. Батрачить было нелегко, и я решил по­ искать счастья в городе. Мать особенно не возражала. В начале июля 1919 года, поло­ жив в мешочек вышитую рубашку и надев старые сапоги, я отправился в Бийск. З а й ­ цем проехал по железной дороге и прямо с вокзала отправился на база.р. Б азар как база.р; в центре города. Деревянные лавчон­ ки, одни побольше, другие поменьше. В од­ ной из таких лавок, похожих на сарай, меня встретил человек с бородой, средних лет. Узна/в, в чем дело, он сказал, что мальчик им нужен, и тут же ввел в курс моих обя­ занностей: подметать глиняный пол, ходить за водой, за кипятком и выполнять другие поручения хозяев. Словом, быть на побе­ гушках. Не успели мы договориться, как в лавку вошел господинчик в кожаной туж ур­ ке. Заметив меня, он спросил у хозяина, кто я и откуда. К моему удивлению, человек в кожаной тужурке с такой настойчивостью начал просить хозяина уступить меня ему, что тот сдался. Наискосок от главного базара на­ ходился другой: несколько лавочек, где про­ давалось мясо. Мы перешли поперек глав­ ную улицу, называемую Большой, обошли Успенский собор и очутились на небольшой площади. Мясные лавчонки стояли на кром­ ке обрыва; под обрывом плескалась река Бия. На одной лавке красовалась вывеска, а на ней фамилия хозяина — Ховес. Мы во­ шли в эту лавку. Мяса в ней не было. На задней стене, обитой белой жестью, торчали железные крюки для подвешивания мясных туш и их частей. Прила/вок тоже обит оцин­ кованной жестью. За прилавком большой пень для рубки мяса, широкий топор и не­ сколько ножей. В центре лавчонки оказался погреб, набитый льдом. Познакомив с несложным оборудованием лавки, хозяин повел меня к себе домой. Жил он довольно далеко от центра на ули­ це Заводской. Улица эта, как и другие в го­ роде, тянулась с юга на север у самой Бии, отклоняясь постепенно к северо-востоку, уступая место городским улицам. Мы подо­ шли к высоким деревянным воротам; справа — одноэтажный каменный дом на высоком цоколе, слева — деревянный флигель, выкрашенный в зеленый цвет. Двор оказался большим, а в нем ко­ нюшня, хлев, завозня. Между построй­ ками — пустырь. На крыльце нас встре­ тила высокая крупная женщина. Хозя­ ин объяснил ей, кто я. Затем мы вошли в прихожую. Ж енщина, оказавш аяся прислу­ гой, провела меия на кухню и накормила вкусными мясными щами. Она каким-то особо мягким и ласковым голосом расспра­ шивала меня, откуда я. Она мне понрави­ лась, и я почувствовал, что она будет на мо­ ей стороне. После обеда хозяин, которого звали Борисом, повел меня во двор. На ко­ нюшне показал двух лошадей темно-гнедой масти, в сарае — выездной тарантас и две телеги повышенной прочности для перевоз­ ки мясных туш. Хозяйство несложное. Уха­ ж ивать за лошадьми я умел. Анна Трофи­ мовна, так звали женщину, встретившую нас, устроила меня на ночь в кладовке на широкой лавке, где леж ала старая перина. Д ня через два я и хозяин поехали верха­ ми в деревню покупать окот. В седле я ез­ дить не привык, а поехали мы верст за тридцать от города по берегу реки Катунь. Весь горизонт на юго-западе был закрыт грядами Алтайских гор. Я впервые видел такую горную панораму, от которой зах ва­ тывало дух. Затянуты е сизой дымкой лет­ него марева, горы манили к себе своей не­ объятностью и таинственностью. Когда мы подъезж али к Сросткам, мне показалось, что одна из гор совсем близко; хотелось со­ скочить с седла и беж ать к ней. Хозяин за ­ метил мое волнение и сказал, что до горы будет верст тридцать... В Сростках остано­ вились у знакомых хозяина в большом пя­ тистенном доме. Мой хозяин куда-то уходил, а вскоре два мужика привели корову-пере- ходку хорошей упитанности. На следующий день мы с этой коровой вернулись в город. Корову затем погнали на бойню, за город. Здесь я впервые увидел, как забиваю т скот. Свежую тушу привезли в лавку, и хозяин стал учить меня правильно рубить мясо, раскладывать его на прилавок. Через неде­ лю я освоился с новой работой. Покупали окот и на базаре, забивали на бойне, а с телятами управлялись сами, на своем дворе. Я довольно быстро научился снимать шку­ ры. В лавку приходили разные покупатели, но чаще прислуга, назы вая дома, откуда она пришла, по имени своих хозяев. Тогда в Бийске редко упоминали номера домов, громче звучали фамилии их владельцев. Куски мяса, по совету хозяина, я подби­ рал так, чтобы продать в первую очередь кости и шеину. Сразу было видно, разбира­ ется покупатель в сортах мяса или нет. Торговля шла вяло. Бывали случаи, ког­ да мясо начинало портиться. Мы пытались такое мясо солить и вялить, а потом, если солонину никто не брал, нам приходилось закапывать ее в яму на пустыре. Л ето уходило. Хозяин дал мне свои ста­ рые хромовые сапоги на высоких каблуках и поношенные галифе. В них я и щеголял. В лавке надевал клеенчатый фартук. Хозя­ ин меня не обижал, учил, что и как надо де­ лать. Работы было много, и я не замечал времени. Хозяйка была особенной. Ростом выше своего Бориса, стройная. Черты лица правильные, словно выточенные из мрамора, холодные, малоподвижные. Я ни разу не видел ее за работой. О.на скрывалась в даль­ ней комнате, а если и появлялась в зальчи­ ке, то с книжкой в руке. Всем домом управ­ ляла Анна Трофимо/вна.