Сибирские огни, 1974, №8

— О другом?.. — удивился Айрапетов. — Никаких адресов я не подписывал. — Это уже не джентльменский разговор, — Антон посмотрел на Игоря с упреком и изложил второе заключение экспертов. Выдержка изменила Айрапетову — на его лице мелькнула растерян­ ность, и Антону вдруг стало неловко, будто он играет с Айрапетовым словно сытый кот с пойманной мышью. Имея такие сведения, как пока­ зания Остроумова и Мохова, не стоило большого труда припереть Иго­ ря к стенке. Однако, чувствуя уверенность, Антон не торопился раскры­ вать карты — слишком необычный «игрок» сидел перед ним. Надо было разобраться в мотивах преступления и, главное, установить истинное лицо Айрапетова. — Вспомнил, — тихо сказал Игорь. — Мохов однажды дал мне ка­ кое-то письмо, которое я даже не прочитал, и попросил надписать кон­ верт таким же почерком. Не задумываясь, начеркал ему что-то похожее. — Зачем нужны были Мохову эти фальшивые письма? — Он хотел сагитировать друга уехать с собою, а тот упирался. Так, во всяком случае, Мохов мне объяснял. — Как к Мохову попало письмо Василия Михайловича Митякина, которое тот получил от Березовой? Айрапетов усмехнулся и самым искренним тоном сказал: — Это для меня новость. С Василием мы школьные друзья. Пос­ ледний раз встречались около месяца назад, на железнодорожном вок­ зале. Кроме него, были я, Бураевская, Мохов и мой дядя Николай Пет­ рович. Ни о каких письмах при встрече не было даже разговора. — После той встречи вы не виделись? — Нет. Время меняет людей. От школьной дружбы почти ничего не осталось. Что-то насторожило Антона в ответе, и он, стараясь сосредоточиться, задал побочный вопрос: — Чем вызвана привязанность вашего дяди к игрушечной собачке? — Это давняя тяжелая история. Николай Петрович, с женой и пя­ тилетней дочерью Зиночкой, попал в автомобильную катастрофу и толь­ ко чудом остался жив. Жена и Зиночка погибли. У каждого, даже само­ го здорового человека, существует предел физиологической выносливо­ сти, и когда этот предел перейден, развивается, говоря языком медици­ ны, психогенное расстройство. Это расстройство у Николая Петровича усилилось полученной в катастрофе травмой головы. Игрушечная со­ бачка— его суровая память о погибших дочери и жене. Мы пробовали собачку спрятать, но Николаю Петровичу стало еще хуже — он чуть было не лишился рассудка полностью. Эту игрушку очень любила Зи­ ночка. — Чем вызвана была его поездка в райцентр буквально на следу­ ющий день после ограбления магазина? — Он часто уезжал без моего разрешения. — Чем вы объясните тот факт, что в один и тот же день у вас снято пять тысяч рублей в сберкассе, а у Остроумова на эту сумму открыт счет? Чтобы не играть в кошки-мышки, добавлю: Остроумов передумал садиться в тюрьму. Не тот человек, чтобы «джентльменом» быть до конца. Айрапетов, вскочив из-за стола, заходил по комнате. Затем сел на прежнее место, хотел налить себе вина, но передумал. — Я действительно заплатил Остроумову деньги, однако вовсе не потому, что принимал участие в ограблении магазина. Мохов по дешев­ ке продал мне золотые часы, и когда я понял, что уголовный розыск на­ пал на его сЛед,: испугался. У страха глаза велики, под его влиянием я начал ворочать глупость за глупостью...