Сибирские огни, 1974, №8

У моста из теплой речки Воду пили две уздечки. Благодаря записной книжке текст песенки, хотя Вася и записывал его второпях, удалось восстановить полностью. К сожалению, в музы­ кальной грамоте Вася не особенно силен (папа говорит, что в детстве ему медведь на ухо наступил, но сам Вася не помнит подобного слу­ чая), поэтому сообщить что-либо о мелодии не представляется возмож­ ным. Впрочем, Вася утверждает, что песенка исполнялась на мотив «Вы слыхали, как поют дрозды». Но попробуйте пропеть записанную им песенку на этот мотив, и вы сами убедитесь, что не во всем можно полагаться на Васю Морковкина. Ошибка, однако, легко объяснима: во времена, к которым относит­ ся наше повествование, песенка о дроздах исполнялась ежедневно ут­ ром, днем, вечером и ночью по заявкам радиослушателей и телезри­ телей. Немудрено, что мотив ее прочно засел в Васиной голове и вытес­ нил все другие. Вася Морковкин разинул рот от удивления. Он прожил на белом свете ровно двенадцать лет и девять месяцев, но ни разу ни с чем по­ добным не сталкивался. Петухов он, конечно, видел, видел он и как косят траву, но вот чтобы траву косил Петух — этого ему еще не при­ ходилось видеть. Перешагивая через валки свеженакошенной травы, Вася стал про­ бираться к Петуху. Петух косил широко, валки были высоченными, и Вася порядком устал, пока одолел последний из них. — Добрый вечер,— сказал Вася, подождав, пока Петух завершит прокос. Тот недоуменно посмотрел на мальчика. Прежде Васе никогда не доводилось разговаривать ни с одним из представителей животного мира. Более того, еще минуту назад он чет­ ко знал, что звери и птицы лишены дара речи, но, видимо, за эту мину­ ту что-то произошло в нем, что либо совсем стерло это знание, либо временно заслонило его. И Васе теперь ничуть не было удивительно подойти к Петуху и заговорить с ним. События текли, и это течение, как течение воды в реке, увлекло Васю, включая его в новый ход вещей, который буквально на глазах обретал ту степень естественности, когда начинаешь удивляться не больше, чем в обычной жизни. Ведь не спрашиваем же мы, например, во сне, почему происходит то или иное. Рыба летит по небу, верблюд пролезает в игольное ушко, вы держите в руках сборничек ваших сти­ хов, изданный при царе Алексее Михайловиче,— в системе сна это вос­ принимается как должное и не вызывает никаких вопросов. Впрочем, недавно во сне я поймал себя вот на чем. Мне снилось, что я подошел к краю обрыва, но, не заметив, что подо мной пропасть, шагнул и... через мгновение стоял уже внизу как ни в чем не бывало. «Как это я умудрился спуститься цел и невредим?» — подумал я, с трудом приходя в себя, и обернулся — с обрыва спускалась широкая деревянная лестница. Но я же точно помнил, что лестницы не было! Проснувшись, я сообразил, что в моем сознании действовал какой-то аппарат, который генерировал сновидение. Он обнаружил свою оплош­ ность и мгновенно внес поправку, задним числом услужливо подставив лестницу. Он наивно полагал, что я ничего не замечу и буду считать, что спустился с обрыва по этой лестнице. Я торжествовал, что мне так запросто удалось разоблачить принцип, по которому строится снови­ дение. Тогда этот самый аппарат взял и пробудил меня. И я не досмот­ рел, что же со мной случилось дальше...