Сибирские огни, 1974, №7

— Никаких писем я не слал,—ответил хмуро и глубоко задышал, будто в кабинете не стало хватать воздуха. — Хотите очную ставку с Березовой? Или показать письмо. На­ деюсь, свой почерк узнаете? — Зачем?! —; Костырев совсем чуть не задохнулся.— Зачем Бере­ зову путаете? — Затем, что читад это письмо. — Ну, и работка у вас... В .интимное даже нос суете. Ну, написал письмо. Пожалел девчонку. Пусть ищет себе достойную пару. Я теперь уголовник, мне в тюрьмах гнить. — Любит она вас,— серьезно сказал Антон. — Это уж в следовательскую компетенцию не входит. Не путай­ те девчонку, не позорьте. — С кем Мохов кутил в «Космосе», когда вы там были последний раз с Березовой и Сурковой? — Откуда мне знать. — В охранной сигнализации Мохов разбирается? — Не знаю. — На райцентровской электроцодстанции у него есть друзья или знакомые? — Не знаю. — Вы курящий? — Нет. И никогда этой дрянью не занимался. — Почему пить последнее время стали? — Для интереса несколько раз попробовал. Как все-таки ваша кепка попала в магазин? — Не знаю. Антон убрал со стола в портфель кепку и фотографию Гоги-Само- лета, посмотрел на понуро опустившего голову Костырева и сказал: — С сегодняшнего дня вас переведут в следственный изолятор, как подозреваемого в преступлёнии. Костырев пожал плечами. Павел Мохов был противоположностью Костырева. Низенький, тщедушный и. какой-то необычно плоско-широкий в груди, он, оправды­ вая свою кличку, и впрямь походил на клопа увеличенных размеров с непропорционально большой длиннокосмой на затылке головой. С пер­ вой минуты допроса повел себя бывалым уголовником. На анкетные вопросы отвечал быстро, нагло глядя Антону в глаза. Антон догадывался, что Мохов приготовил какой-то финт, и допрос предстоит нелегкий. Закончив анкетную часть, Бирюков включил маг­ нитофон и спросил: — Закурить у вас не найдется? Мохов опешил, но тут же нашелся: — Угостил бы, начальничек, только все отобрали. Сам знаешь, порядки кэпэзовские — чуть почитая пачка «Северной Пальмиры» уп­ лыла. Антон сделал вид, что действительно ищет по карманам курево, и проговорил: — Я «Северную Пальмиру» не курю. К «Нашей Марке» привык. Физиономия Мохова совсем расплылась в улыбке: — Денька на три раньше, угостил бы и «Нашей Марочкой». Ши­ карные сигаретки, хоть и не Ленинградская фабрика выпущает. Сердце Антона застучало, будто у заядлого рыболова-любителя, долго сидевшего над неподвижным поплавком, и вдруг увидевшего резкую поклевку. Произошло то, что часто называют везением,—Мо-