Сибирские огни, 1974, №7

чувствия, как было поначалу, но эту немолодую, с натруженными ру­ ками женщину вдруг стало жалко. — Нам ведь сказали, что Федину кепку нашли в обворованном магазине,— почти прошептала Костырева. — Кто вам мог сказать? —■Лида, продавщица. В воскресенье вечером за молоком прибе­ гала. Корову мы держим. А вчера сказывала, что в милиции ее про Фе­ дю и Пашку Мохова допрашивали.— Костырева, вытирая глаза, всхлип­ нула.— Как чувствовало мое сердце в субботу утром, когда парень с девушкой на милицейской машине приехали и Федей интересовались, что стряслась беда какая-то... — Где сейчас Федор? — спросил Антон. — В пятницу собрал чемодан, выписался в паспортном столе й уехал. Сказал, что пришлет письмо с нового места, будто на Севере, где много платят, работу облюбовал. Тут его с работы не хотели отпускать, в райпотребсоюзе столярничал, больше полтораста рублей в месяц по­ лучал... Это все Пашка его с панталыку сбил, тюремщик. Они школу в одном классе начинали. Потом Пашка по тюрьмам пошел, а Федя восемь классов закончил. Никогда их дружбы не замечала, а послед­ ний раз, как Пашка освободился, зачастил к нам. И все сманивал Фе­ дю на Север, все рубли длиной по метру расхваливал... Антон слушал внимательно. Костырева горой стояла за своего сы­ на, однако в ее рассказе сквозило что-то истинное, необманное. «Последнее время, не скрою, вино Федя попивать стал. Будто стря­ слась у него неприятность'. Скрытный стал, злой. Наверное, Пашка в свою шайку его втянул. Федя парень здоровый, а Пашка сопля. Дра­ ку затеет, Федя выручит. Так до милиции дело дошло. Пашка скрылся, а Федю за хулиганство на пятнадцать суток посадили. С тех пор сов­ сем озверел. Затвердил: «Уеду отсюда, и все!» Я так понимаю, стыдно ему за пятнадцать суток стало. А до этого все хорошо было. С девуш­ кой Федя дружил. Светой ее зовут. В вечерней школе стал учиться, хотел на инженера поступить. Кто Света? В соседях с нами жили. Бе­ резовы фамилия. В прошлом году дом продали и уехали в Новоси­ бирск. Люди зажиточные, сам-то счетным работником. А Света — дочка их. Нравился ей Федя, хотя родители косо на него смотрели. Только она не слушала их. И сейчас приедет к подружкам, в первую очередь к нам забежит. Она-то и заставила Федю в вечерней школе учиться». — 'Муж ваш на работе? — спросил Антон. — Отдыхает,— Костырева взглядом показала на прикрытую цве­ тастой занавеской дверь в маленькую комнатушку.— После ночной смены. За занавеской раздался кашель, из-за нее появился крупный, поч- ти под потолок ростом, мужчина, похожий на цыгана, только без боро­ ды и усов. — Какой тут отдЫх,— растирая ладонями лицо, сказал он и груз­ но опустился на табуретку. — Вот опять из милиции,— виновато посмотрев на мужа, сказала ь Костырева и уткнулась в передник. — Теперь мы к милиции привязаны. Нюни распускать ни к чему. Раньше жалеть надо было. — Разве я не жалела? — Не с той стороны, видно, жалела,— глядя себе под ноги, хмуро сказал Костырев и, не поднимая головы, спросил, адресуя вопрос Ан­ тону: — Словили уже? -—Получив отрицательный ответ, удивился.—Что так долго? Третий день пошел... Ну, ничего, словите. Куда сопляки от милиции денутся. б. Сибирские огни № 7.