Сибирские огни, 1974, №7

ние, словно только что скрылась от бешеной погони, прислонилась к сте­ не, икнула и, посмотрев сначала на Медникова, затем на Антона, одним глазом, спросила: — Кто тут из вас расследует грабеж магазина? Желто-сивые волосы ее были растрепаны, правый глаз чернел за ­ пекшимся кровавы-м пятном, платье в подоле разорванное, грязное. Ан­ тон не успел ответить — в кабинет ворвался дежурный по райотделу. Схватив Дунечку за руку, он потянул ее к двери и виновато проговорил: — Не доглядел, товарищ Бирюков, когда проскользнула. — Подожди,— остановил Антон.— Она по делу ко мне. — Какие с ней дела? — удивился дежурный.—Машину из. вытрез­ вителя уже вызвал. — Машина подождет. Дежурный отпустил Дунечку, козырнул и вышел из кабинета. — Цербер,— зло бросила ему вслед Дунечка.— Нашел, чем бабу пугать. Да вытрезвитель — мне дом родной. Понял?! — и как ни в чем не бывало повернулась к Антону.— Ты, что ли, старший? Свидетельские показания надо? Антон утвердительно кивнул. Она, шаркая стоптанными мужскими ботинками без шнурков, подошла к свободному стулу, не дожидаясь приглашения, села. — Пиши. Травина Евдокия Алексеевна, рождения тысяча девять­ сот сорок первого года, беспартийная, образование среднетехническое. Устраивает? — Вполне,— Антон улыбнулся. — Вот так. Это я перед лопухами богомольную дуру изображаю. Дуракам легче живется. Понял? А если по правде, то образование имею не меньше, чем некоторые. Хочешь, поговорим о культуре? — Давайте лучше — об ограблении магазина. — Папироской или сигареткой угостишь? — Не курю и вам не советую. — Мал еще мне советовать. Не таких соколиков видела,—Дунеч- ка опять икнула и бесцеремонно почесала голову, еще больше растрепав желто-сивые космы.— Все советуют! Все учат! Думают, уборщица, ду­ ра... Я уборщица с дипломом! Антон, нахмурившись, пригрозил: — Будете кричать, мигом дежурного сотрудника вызову. — Не пугай сотрудником. Моя милиция — меня бережет,— хрипло хохотнула.— Подумаешь, обидчивый. «Крича-а-ать»... У меня разговор такой с мужиками. Терпеть их не могу. Всю жизнь, с-сволочи, полома­ ли! — морщинистое серое лицо ее болезненно передернулось. Дунечка показала на подбитый, почерневший от запекшейся крови, глаз и хрипло спросила: — Видишь? Антон секунду помолчал. — Вижу. — Грузин. — Что грузин?. — Долбанул. — За что? — Хрен его знает,—Дунечка уткнулась лицом в ладони и хрипло запричитала: — Все против меня с-сволочи! Больна я... Лечиться надо, иначе подохну от болезни... Три рубля дашь за помощь, которую окажу следствию? — неожиданно спросила она. Антон сделал вид, что тянется к телефону. — Обожди, обожди, обожди...— проглатывая начала слов, заторо­ пилась Дунечка.— Значит, так, все без утайки, по порядку. Выпили мы с Самолетом немножко в субботу вечером. Чуток не хватило. Пошли к