Сибирские огни, 1974, №7

с Полиной, ибо о-на в первую же встречу обещала ему сделать все, что­ бы разделить его судьбу. Какого труда стоило Полине каждое свидание: то она переодева­ лась горничной, то она подкупала стражу, то «прогуливалась» вдоль крепостной стены в часы прогулок заключенных, чтобы хоть издали бро­ сить взгляд на Ивана Александровича. «В первый раз, когда мне, наконец, привелось его встретить, он проходил мимо меня в сопровождении плац-адъютанта. Вид его до т а ­ кой степени поразил меня, что я не в силах была двинуться с места: пос­ ле блестящего кавалергардского мундира на нем был какой-то стран­ ный костюм из серой нанки, даже картуз был из той же материи. Он шел тихо и задумчиво, опустив голову на грудь, и прошел мимо, не узнав меня, так как был без очков, без которых ничего не видел». Не имея в Петербурге близких знакомых, Полина, естественно, тя­ нется к соотечественникам. И вот тут-то происходит знаменательное знакомство. Жил в те поры в Петербурге известный фехтовальщик Огюстьен Гризье. Чем только не промышляли иностранцы, приютившиеся в рос­ сийском стольном граде! Огюстьен Гризье учил красиво убивать друг друга. Курсы учителя фехтования прошел Пушкин, он был приметным бойцом, с удивительной легкостью постиг новые приемы и тактику сра­ жения на шпагах, делал это артистично и заслужил самых высоких по­ хвал своего учителя. Брал у него уроки и Анненков. Гризье сердечно отнесся к своей соотечественнице, к судьбе ее дорогого друга, снабдил ее некоторой суммой денег, и, видимо, не без его влияния у Полины возникла мысль выкрасть Ивана Александровича из крепости, перепра­ виться с ним за границу. Через несколько лет, вернувшись в Париж, Огюстьен Гризье напи­ шет мемуары о десятилетнем пребывании в России, и посетители его парижского великосветского салона, куда известные общественные дея­ тели и писатели Франции приходили не только пофехтовать, но и прове­ сти время в дружеской беседе, отметят незаурядность этих воспомина­ нии о чужой стране. Александр Дюма, умевший легко черпать из жизни и литературы все увлекательное и обращать в приключенческо-истори­ ческие романы, положит воспоминания Гризье в основу книги «Записки учителя фехтования». Рукопись Гризье, направленная автором Нико­ лаю I с посвящением, вызвала благодарность Российского монарха, импе­ ратор направил учителю фехтования подарок — бриллиантовый пер­ стень. Но роман Дюма был в России запрещен до самой революции и впервые увидел свет в 1925 г. Между тем, Полина, одержимая новой идеей, разыскивает для Ан­ ненкова поддельный паспорт, и какой-то немец обещает ей дать такой паспорт за шесть тысяч рублей. Дабы добыть эти деньги, француженка уезжает в Москву, является к Анне Ивановне, нота ей отвечает- «Мой сын — бегл-ец!?.. Я никогда не соглашусь на это, он честно по­ корится своей судьбе». «Это достойно римлянина, сударыня. Но их времена уже про- шли»,— отвечала ей Полина. Однако она и сама уже понимала, что Анненков откажется поки­ нуть товарищей своих, что он твердо разделит их судьбу. Узнав об отъезде Полины, Иван Александрович решил что она его покинула навек, и покушался на самоубийство. Полина, с трудом выв- — из объятий Анны Ивановны и ее родни, возвращается в Петер- . Именно здесь^ происходит сцена, которая привиделась мне в зной- ныи ленинградский день у стен Петропавловской крепости «Это происходило в декабре, 9 числа, 1826 г.